|
Я предпочитаю поддерживать знакомства, выгодные для обеих сторон. — Постой! — сказал я. — Я хочу задать тебе один вопрос. Ты говорил мне, что однажды убил джентльмена. Он изумленно уставился на меня. — У меня есть веские причины задать такой вопрос. Ты говорил, это случилось незадолго до моего рождения. Скажи мне правду. Где это произошло? Барни просто улыбнулся, словно забавляясь. Мне хотелось верить, что миссис Сансью говорит правду. Но существовала и другая вероятность. — Скажи мне, — настаивал я. — Тебе от этого не будет никакого вреда. Убийство произошло здесь? — Я указал рукой на темный дом позади. С едва заметной улыбкой, адресованной нам обоим, он скрылся в темноте. Мы с миссис Сансью медленно пошли через пустой двор. Минуту спустя я не удержался и заговорил: — Ваш рассказ о событиях, свидетелем которых вы явились в ночь убийства моего деда… — Я на мгновение умолк, а потом продолжил: — Потом вы сказали, что хотели просто припугнуть старика, чтобы он отдал завещание. Что вы имели в виду? — Неважно, — хмуро ответила миссис Сансью. — Для меня важно. Вы имели в виду, что все выдумали? Она пожала плечами: — Я видела там Клоудира. — Но если вы все видели, почему не дали показания, когда его обвинили в убийстве? — Вы слишком многого хотите. С какой стати было мне давать показания? Я ненавидела вашу мать. Испорченная девчонка. Она имела все — любящего отца, дорогие наряды, музыкальный инструмент и все такое прочее, — а я жила в унизительной бедности, хотя была умнее и красивее ее. Я была рада, что она страдает. Я потряс головой, желая сказать, что жизнь моей матери была не такой безоблачной, как она представляет. — Тогда я завидовала ей, — продолжала миссис Сансью. — А потом ревновала. Я внимательно посмотрел на нее: — У вас были причины? Внезапно она остановилась и повернулась ко мне: — Хорошо, скажу прямо: я никогда не верила, что Хаффама убил ваш отец. Хотя, конечно, не располагала неопровержимыми доказательствами, позволявшими с уверенностью утверждать, что случилось или не случилось той ночью. — Объясните же, что вы имеете в виду! — попросил я, ибо в свете известных мне обстоятельств и моих предположений ее слова допускали не одно толкование. Однако миссис Сансью не пожелала отвечать, и мы продолжали идти в молчании. Потом она сказала: — Я хочу вернуть вам нечто, по праву принадлежащее вам. Она вынула из ридикюля и вручила мне пакет, который взяла из бюро. К этому времени мы достигли перекрестка Чаринг-Кросс и Стрэнда; я подошел к уличному фонарю и вынул из пакета лист пергаментной бумаги. Прочитав первые строки, я понял, что это похищенное завещание, которое ненадолго оказалось в моих руках около десяти месяцев назад. Теперь, когда я остался в живых, оно не представляло для нее ценности, но я недоумевал, почему она удержала Барни. — Я не понимаю, — сказал я. |
