|
— Почему вы так говорите? — мягко спросил один из незнакомцев. — Они хотят уморить меня голодом и холодом. — Но разве ты не укрыт одеялами, Джон? — продолжал незнакомец. Он указал на поднос, который Фрэнк поставил на пол передо мной: — А это что, разве не еда? Я попытался объяснить, что одеяла мне дали совсем недавно, но слова не выговаривались. — Еда отравлена, — пробормотал я. — Я до нее не дотронусь. — Ну-ну, без глупостей. Возьми хоть кусочек, — произнес мой так называемый дядюшка тоном, какого я от него еще не слыхивал. — Не возьму, пока вы сами не попробуете. Мистер Портьюс переглянулся со своими спутниками, те важно кивнули. — Что ж, Джонни, отлично, — весело улыбнулся он. — Если это тебя успокоит, я докажу, что тебе ничего не грозит. Он попробовал еду с ложечки, потом наполнил стакан и выпил. — Ну да, конечно же, яду теперь здесь нет, — вскричал я. Придвинув к себе тарелку, я стал жадно, будто голодный пес, поглощать съестное под внимательными взглядами незнакомцев. — Итак, мастер Клоудир, — обратился ко мне доктор Алабастер. — Не называйте меня так! — воскликнул я. — Почему же нет? Разве это не ваше имя? — Нет, мне оно ненавистно! — Очень хорошо, Джон, — невозмутимо продолжал доктор Алабастер. — Присутствующие здесь джентльмены намерены задать тебе несколько вопросов. Ты готов на них ответить? Я кивнул. — Скажите нам, пожалуйста, — заговорил второй незнакомец, — кто вот этот джентльмен (он указал на отца Эммы) и как вы оказались в его доме? — Говорят, будто он мой дядя, но я не уверен в этом. Как я сюда попал, тоже не знаю. Против меня составлен заговор. И уже давно — с того времени, как в наш дом вломились ночью, а я тогда был ребенком. Взломщик живет сейчас в недостроенном здании в Нарядных Домиках. Думаю, именно он меня сюда и доставил. Я умолк: два незнакомца переглянулись, но их лиц я не мог различить — они представлялись мне смутными пятнами. — У меня очень простой вопрос, — произнес первый незнакомец. — Скажите, пожалуйста, сколько получится, если к шести шиллингам и трем пенсам прибавить один шиллинг и восемь пенсов, а затем вычесть четыре шиллинга, девять пенсов и три фартинга? Голова у меня разламывалась, на ногах я едва держался и потому озадаченно протянул: — Не знаю, сэр. Но я в своем уме. Знаю многое другое. Знаю, что вот это — стул, — я указал на него, — а вот это — человек, — я указал на Фрэнка. — Он может отличить одно от другого, и только, — покачав головой, проговорил первый незнакомец. — Полагаю, мы видели достаточно, — вмешался второй. — Ордер будет простой формальностью. — Другого вывода я и не ожидал, — заметил доктор Алабастер. |
