Запах от них шел — слов не подобрать! Меня буквально затрясло от ужаса!… Я не знаю, как я это понял — но это был запах СМЕРТИ. Этим запахом пахли Убийцы. Мои Убийцы…

Я быстро огляделся по сторонам — положение практически безвыходное. Внизу — Люди, Васька с лопатой, уже запертые ворота, высокий каменный забор…

Забор… Забор!!! Ах, как он далеко стоит от крыши!.. Ох, не допрыгнуть мне!.. Ох, не допрыгнуть… А может, попробовать?.. Господи! Дай мне силы… И если я останусь жив, я клянусь тебе…

— Он, кажись, на забор целится, — сказал один Убийца другому. Перекрой ему там кислород.

— Да куды он денется? — ухмыльнулся второй Убийца. — До забора ему в жисть не допрыгнуть…

А тут еще все Люди, стоявшие внизу вокруг Пилипенко, этот болван-Васька, да и сам сволочь-Пилипенко стали орать на весь двор: «Хватайте его!.. Заходите сбоку!.. Не упустите! Прекрасный экземпляр!!!»

И тут я вдруг решил — или я погибну сейчас, или докажу им всем, что я, действительно, «ПРЕКРАСНЫЙ ЭКЗЕМПЛЯР»! Я-то знаю себе истинную цену! Кто Вы, и кто Я?! Разве нас можно сравнивать? Вы же себе только кажетесь, а я настоящий… Вы в массе своей очень мелковаты и неприглядны. За крайне редким исключением. В то время, как Я…

Ну, кто из Вас смог бы в одну ночь трахнуть четырех Кошек, да еще и не по одному разу?! Кто из Вас смог бы начистить рыло немецкой овчарке, превосходящей Вас в росте и весе раз в десять?! Кто из Вас может прыгнуть вверх вшестеро выше самого себя?.. Только один… Как его? «Бубка», что ли… Так и то при помощи длинной палки. А ты без палки, как я, прыгни! Да, я сквозь стены вижу! Я сотни тысяч запахов чувствую! Я в темноте — как рыба в воде!!! Я сто раз на день умываюсь и привожу себя в порядок, а Вас, грязнулей паршивых, не заставить ноги вымыть на ночь!..

Я Шуру Плоткина, когда он запил после развода с женой и чуть совсем не деградировал, — к жизни вернул! Я его Человеком сделал! Сочинять заставил!.. Вы его статьи и рассказы читаете — ахаете, руками всплескиваете, засранцы, а потом, только потому, что он вроде меня — непородистый, то есть «нерусский» — «Жидом» или «Евреем» называете. А он в тысячу раз умнее Вас всех, которые сейчас стоят там внизу, валяются на земле и лазают за мной по крышам! Бляди Вы все! Вы еще не знаете, что такое «ПРЕКРАСНЫЙ ЭКЗЕМПЛЯР»! Смотрите, болваны!

И я ПРЫГНУЛ!!!

Я никогда в жизни не прыгал так далеко! На какое-то мгновение мне почудилось, будто я парю в воздухе, будто бы какая-то таинственная и неведомая сила несет меня в пространстве и мягко опускает сверху на высокий институтский забор…

Но я реалист. Я не очень-то верю во всякие там мистические сверхъестественные явления. Поэтому я лишний раз утвердился в уважении к самому себе и к собственной теории — все СИЛЫ мы черпаем в ЛЮБВИ и НЕНАВИСТИ.

Я ненавижу Предателей и Провокаторов, Пилипенко и Ваську, этих убийц в серых гнусных халатах, пахнущих смертью…

Я люблю Своего Шуру Плоткина, Свой Дом, разных Кошек, приятелей-Котов и хорошую жратву!.. Вот почему я смог прыгнуть так далеко, как не прыгал, наверное, еще ни один Кот в мире!

Даже мои враги там, внизу, ахнули!.. Хотя нескольким из них это не помешало выскочить на улицу, чтобы теперь именно там отловить меня, как говорит Шура, «в лучшем виде».

Верх институтского забора был широким и плоским. Через равные промежутки в него были забетонированы метровые железные штыри, торчащие в серое петербургское небо, а между штырями в три ряда была натянута ржавая колючая проволока. Судя по этим признакам, я подозреваю, что институт занимался не только мирной физиологией.