А, может, я и ошибался. Несмотря на всю мою жесткость характера и бойцовские качества, счастливо воспитанные во мне улицей, нашим пустырем, чердаками и подвалами, постоянной борьбой за выживание, за обладание, за первенство — мне, как и любому существу, выросшему все-таки в интеллектуальной среде, была свойственна некоторая идеализация симпатичных нам персонажей и событий.

Шура как-то заметил, что революция семнадцатого и события девяностых в очень большой степени обязаны этому интеллигентскому заблуждению.

Я, правда, ни черта не понял, что Шура хотел этим сказать, но по привычке поверил ему на слово.

* * *

Когда я подбежал у «своему» грузовику, я увидел, что дверцы его кабины распахнуты, а рядом стоит двухметровый хозяин «моего» грузовика и низкорослый, квадратненький и совершенно лысый мужичишко. Несмотря на то, что оба они были абсолютно разными людьми, — сходство между ними было, тем не менее поразительным! То ли джинсовыми курточками, то ли разноцветными тренировочными штанами (мечта Шуры Плоткина!) то ли возрастом — сорок, сорок пять — то ли обветренностью лиц, и конечно, руками! Вот руки у них были полностью одинаковые. Чисто вымытые, с грубыми потрескавшимися ногтями, с неистребимо въевшимися следами масел, грязи, металла. В застарелых шрамах и ссадинах. Сильные пальцы в безвкусных золотых перстнях, широкие запястья перепоясаны браслетами дорогих красивых часов. Из-под расстегнутых воротников клетчатых рубах поблескивают золотые цепи толщиной с хороший поводок для крупной Собаки.

Но самое главное — они пахли совершенно одинаково! Бензином, соляркой, перегоревшими маслами и хорошим коньяком. Нет, конечно, личные запахи, я бы сказал — индивидуальные, у них тоже были достаточно выражены. Но запах их профессии — водителей тяжелых дальнорейсовых огромных грузовиков — был един.

* * *

— Слава те Господи! Пришла, кыся хренова!.. — сказал «мой» двухметровый. — Я, понимаешь, открываю шаланду, а она лежит себе на пакете и дрыхнет без задних ног! Все проспала — и таможню, и паспортный контроль, и отплытие…

— Ох, и кот! Ну, здоровый, стервец!.. — восхитился Лысый.

— Да, кошечка — будьте-нате, — сказал «мой». — А может, она того?.. С «икрой»? Как говорится, «кыся в положении», а?..

— Ты чо?! Повылазило у тебя, что ли! — возмутился Лысый. — «Кошечка», «в положении», «кыся»… У тебя глаза есть? Какая это тебе «кыся»?! Это же форменный кот! Глянь, у твоей «кыси» — яйца, как у жеребца! Нашел себе «кысю»…

— Точно! Ну, надо же?!. - поразился «мой» и вытащил из-под сиденья бутылку. — Надо за его здоровье шлепнуть. Ну, и за тех, кто в море, само собой…

Из кабины грузовика жратвой тянет — просто голова кругом идет! И тогда я предъявил своим новым знакомым один из своих любимых аттракционов. Есть у меня несколько трюков в запасе, которыми я иногда пользуюсь, чтобы расположить к себе окружающих. Один из них — Неожиданный Прыжок Вверх Из Положения Сидя. Это я делаю так, что даже Большие Собаки от удивления приседают на задние лапы, а про Людей и говорить нечего…

Привалился я так (с понтом) ласково к ноге «моего» мужика, присел скромнененько на хвост, даже муркнул чего-то, мужик и растаял. Только нагнулся, хотел в умилении погладить меня (чего я, кстати, не перевариваю!), я ка-а-ак со всех четырех лап сигану вверх — прямо с железного пола в кабину на водительское сиденье! А это метра два с лишним в высоту…

Они оба так и ахнули.