* * *

В квартире срач, грязная посуда со ссохшимися объедками горой громоздится в кухонной раковине. Пишущая машинка покрыта толстым слоем пыли, а клавиатура затянута паутиной… Телефон не работает… Отопление и свет выключены за неуплату по счетам. Один раз у нас уже было такое.

А с тахты несется тихое:

— Где ты, Мартын? Я не могу жить без тебя… Я погибаю, Кыся! КЫСЯ!!! КЫСЯ!..

* * *

…Что такое?!! Что за «КЫСЯ»?.. Я в сонном оцепенении открываю глаза.

— Кыся… Барсик! А у нас гости!.. Ишь, заспался… Ну-ка, познакомься с тетей. Тетю зовут… Слушай, как тебя зовут? Кыся спрашивает…. Да, Кыся? Она по нашему ни хера не тянет! Я с ней исключительно по-немецки. Ви дайне наме, майне либер медхен?

Оказывается, Шура мне приснился. И квартира наша, и кухня — все было во сне… А сейчас по кабине гуляет свежий воздух, одна дверь распахнута, и мой временный приятель Водила — изрядно уже пьяненький, в костюмчике, галстучке и рубашечке, подсаживает в кабину, не поверите, совершенно ЧЕРНУЮ девицу!!!

Вот это да! Таких у нас с Шурой еще не было!

— Я тебя спрашиваю, ви дайне форнаме, бля?.. — упрямо повторяет Водила. — Извини, забыл.

— Айм но эндостайн, — говорит черная и повисает на Водиле.

— Ногу-то выше поднять можешь? — спрашивает у нее Водила и сам своею рукой задирает ей ногу на высокую подножку кабины грузовика. Потом берет ее за пышный зад и легко вкидывает девицу прямо в кабину. Она начинает хохотать по-своему и падает прямо на меня. Я еле успеваю из-под нее выскользнуть. Водила тоже влезает в кабину и захлопывает за собою дверь. Черная девушка тут же с хохотом начинает расстегивать ему ширинку брюк.

— Да погоди ты, торопыга… — стыдливо поглядывая на меня, бормочет Водила. — Дай хоть окна занавешу… Неровен час, увидит кто. Неудобно же! Ну, вартен, вартен, кому говорю…

Водила задергивает занавески на боковых окнах кабины, опускает плотную шторку на лобовом стекле и включает верхний плафон. Мягкий свет растекается по кабине. Теперь мы трое отделены от всего остального мира.

— Вот, познакомьтесь… Дарф их форштелен… — медленно и громко говорит Водила и показывает на меня пальцем. — Дас ист майне Кыся… Просекла? В смысле — ферштеен?.. Кыся! А ты кто?

И Водила потыкал пальцем в грудь этой черненькой. Та поняла это по-своему и тут же сбросила с себя маечку типа лифчика, юбочку величиной с носовой платок, и какие-то кукольные трусики.

— Да нет… Не то. Хотя и это сгодится — сокрушенно сказал Водила. Повторяю… Дас ист майне Кы-ся-а-а! Кыся, ебть, сколько раз говорить?! А ты? Ви хайст ист ду?!

Он снова ткнул пальцем в плечо черненькой. Та вдруг догадалась, о чем он ее спрашивает, и снова звонко расхохоталась:

— Сузи! Су-зи!…

— Точно, Сузи… — несколько растерянно повторил Водила. — Ты же еще в баре говорила… Сузи. Вот теперь — порядок! А это мой Кыся…

Но Сузи не обратила на меня никакого внимания, воскликнула не по-нашему «Ах!..» и двумя руками сама вытащила из штанов Водилы его…

Ну, ладно, ладно… Не буду! Я же знаю, что у Людей это почему-то считается неприличным, постыдным. Хотя, что тут неприличного — убей Бог, не пойму. Одна из частей тела и все. Вы же носа своего не стесняетесь? Или, к примеру, руки, уха… Дикость какая-то!

Тем более, что Сузи вытащила из штанов Водилы ТАКОЕ, что, как говорит Шура Плоткин — «ни в сказке сказать, ни пером описать»! ТАКОГО не стесняться надо, а гордиться ИМ!.