В отношении к этому автору мы имеем, впрочем, и другие причины, почему обращаем на него внимание. Главная причина та, что нам жаль юный (может, он и старый, но из учтивости всегда говорится – юный) талант, до сих пор не нашедший себе достойной оценки. Представьте себе, младой российский юноша ощутил вдруг призвание к творчеству и неразлучное с ним стремление к славе. Он горит желанием раскрыть свою душу пред целым миром. Россия, как ни огромно ее протяжение, тесна для него, удивления семидесяти миллионов, говорящих по-русски, мало ему… Он хочет заявить себя пред Европой, он желает поразить блеском своего гения весь образованный мир. И вот он прибегает к всемирному языку – сочиняет книжку по-французски, спешит в Париж, печатает свою рукопись в великолепной типографии Дюбюиссона в Rue-Coq-Heron, может быть самой литературной из парижских улиц, нечто вроде Армянского переулка в Москве[5 - В Армянском переулке находилась редакция журнала М. Н. Каткова «Русский вестник».], – отдает свою книжку на попечение г. Amyot, разделяющего с Франком любовь наших соотечественников[6 - Парижские издатели и книготорговцы Ф. Амио и А. Франк издавали и продавали русские издания различной политической ориентации, в частности, в магазине Франка в 1850-е гг., а в магазине Амио в 1860-е гг. продавались лондонские издания А. И. Герцена.], и ждет, что заговорит о нем Европа. Он имеет все шансы для прославления своего имени: лучшие из соотечественников прочтут его по-французски скорее, чем если бы он писал по-русски; в мнении каждого порядочного русского роман его будет заранее выигрывать 50 процентов уже потому, что он идет из Парижа и, кроме того, сокровища таланта русского автора доступны теперь для удивления всех образованных людей Европы; но особенно важно то, что новое французское творение должно вызвать похвалы парижской прессы; а так как известно, что журналистика всего мира повторяет то, что говорится в Париже, то, без всякого сомнения, имя г. Семенова скоро разнесется во все концы вселенной и прогремит в обоих полушариях.

Так, конечно, рассчитывал юный романист и, может быть, в мечтах своих возносился уже выше Вандомской колонны[7 - Вандомская колонна – бронзовая колонна высотой 43,5 м, воздвигнутая в честь побед Наполеона I в 1810 г.], против которой помещается книжный магазин г. Амьо, его издателя. Судите же, каково должно быть его разочарование: прошло около года после издания его романа, и никто не заикнулся о нем. Парижская пресса прошла его молчанием, и он может рассчитывать разве попасть в будущий «Annuaire des deux Mondes»[8 - Ежегодник «Anmmire des Deux Mondes», издававшийся при журнале «Revue des Deux Mondes», содержал справки о деятелях в области политики, науки и литературы.], который с особенной любовью занимается состоянием русской науки и литературы, считая в числе главных ее представителей гг. Лешкова и Луганского[9 - В.