Я проследила за его рукой. Нет, не напрасно гнулся к земле Чужак, не зря утекала его могучая, неподвластная времени сила – Лис сидел в снегу, недоуменно хлопая глазами на вывалившийся из бока кинжал. И Медведь поднимался, растерянно потирая грудь, которую совсем недавно рассек топор. И Эрик! Мой Эрик был жив! Страшная рана затягивалась на глазах!

– Прощай, волх… – Белая закачалась, потекла поземкой обратно, в сердцевину Семикрестка…

– Все кончено, волх! – будто эхом отозвался на ее тихие слова громкий выклик Ядуна.

Чужак?! Он еле стоял на ногах, качаясь, будто опившись медовухи… Да его и бить не надо было – сам падал…

– Нет, не все… – выдавил он сквозь зубы, не сводя с торжествующего Бессмертного полыхающих глаз.

– Не все! – Я вскочила, встала возле, подхватив волха под плечо.

– Не все! – Вырос рядом Олег.

– Не все! – отголоском отозвался Эрик.

– Не все! – хором выкликнули Медведь и Лис, одновременно метнувшись к нам.

– Видишь, – Чужак слабо засмеялся, – моя сила сама вернулась ко мне!

Ядун побледнел, попятился… Испугался! Он испугался!

– Я бессмертен! – пробормотал неуверенно.

– И на старуху есть поруха… – веско ответил ему Олег.

– Нет! – Ядун шатнулся в сторону от его слов, будто были они калеными стрелами и, не удержавшись, заступил на дорогу. Та чмокнула плотоядно, плотнее всасывая его ноги в разжиженную грязь.

– Нет! – Ядун дернулся, пытаясь вырваться, но дорога держала цепко и бежала быстро. Куда быстрей, чем в прошлый раз, когда меня тянула…

Жрец завертелся, замахал руками, расплескивая вокруг себя синее пламя, но грязь только чавкала, унося его к зловещей проталине.

– Триглав! – отчаянно воззвал он возле сердцевины Семикрестка.

Из‑под земли поднялась темная дымная тень, будто громадной рукой накрыла жреца. В наплывшей туче что‑то загрохотало, засипело злорадно…

– Я должен убить его! – Чужак выскользнул из наших рук.

Куда?! Дорога чмокнула, принимая и его. Волх обернулся. Радужные глаза окатили меня нежным светом, рука приподнялась, прощально сверкнули под слабым солнечным бликом золотые змеи браслетов. Донесся едва слышный голос:

– Вы вернули мне силу, но я не могу вернуть вас… Олег… Нож…

– Стой! – Эрик рванулся за ним.

Я повисла на муже, удерживая, зашептала слова Голбечника:

– Волху свой путь заранее известен, и даже если его смерть ждет лютая – не отступит он…

Эрик остановился, только охнул горестно, когда Чужак исчез в дымной тени, спрятавшей Ядуна…

Что‑то щелкнуло. Пополз удушливый дым, заклубился над Семикрестком и растаял, обнажая ровное поле с разбегающимися в разные стороны дорогами. Будто и не было ничего… Кабы не болотники рядом да тяжелая рука мужа на плече, решила бы – примерещилось…

– Васса! – Эрик испуганно вгляделся в мое лицо и успокоился, уразумев, что произошедшее – не дурной сон. – Я уж испугался – исчезнешь…

Я и забыла, какой он красивый да сильный! И голос бархатный его забыла…

– Нам нет дороги назад… – пробормотал Медведь, прижимая руку к груди. Все не верил, что жив остался. – Значит, третье время вышло?

– Ну и ляд с ним! – зло отозвался Лис. – Здесь тоже люди живут!

И поправился:

– Почти люди! А коли еще с Чужаком схожие есть, то здесь, может, лучше даже, чем там!

Нет больше таких, как Чужак… Хотя, кто знает? Велика земля…

А Эрик? Как же Эрик? Как вой его, в Новом Городе забытые, как Князь, почет, уважение, слава? Кто он здесь? Ведогон, подобно всем прочим… Из‑за меня…

Я поймала испытующий взгляд мужа.