Сиди, сиди, ящер,

          Под ореховым кустом.

          Грызи, грызи, ящер, орешки каленые, —

        

      

      направляясь в свою избу, напевал молодой тиун. Не услышал, как кто-то тихонько долбился в ворота. Хорошо, Прокса-челядин позвал:

      — Стучат, господине!

      Стучат так стучат.

      — Отворяй малую дверцу.

      Не глуп был Найден, очень не глуп, с новым местом быстро освоился. Знал — каждого встречать надобно по чину. А чин распознать просто: ежели боярин какой, аль из нарочитой чади кто, аль прочая знать — слуги впереди бежали, так в ворота барабанили, мертвого подымут. Тут-то уж поспешать надо было, отворять ворота во всю ширь, кланяться. А вот ежели так, как сейчас стучат, тихохонько, еле слышно, значит, не богат человечишко и не знатен, такой и подождать может, и ворота для него открывать не стоит, и малой калиточкой обойдется. Ее-то и отворил Прокса-челядин, впустив на двор неприметного мужичка — невысокого роста, но и не низок, скорее худой, нежели толстый, лицо узкое, как у хозяина Конхобара, морщинистое, смугловатое, похожее на отжатую тряпку, нос крючком, глаза под бровьми кустистыми — темные. Одет тоже не пойми как, вроде б и не плохо, но и не хорошо. Постолы кожаные, полушубочек овчинный, узорчатый пояс, плащик тоненький, грязно-синий, черникой-ягодой крашенный. Бедноватый, прямо скажем, плащик, зато пояс дорогой, не у всякого людина такой сыщется.

      Войдя на двор, незнакомец, сняв шапку, поклонился Найдену, спросил сладенько:

      — Дома ли боярин-батюшка?

      — Почивать изволит боярин, — в тон ему ответил Найден. — Почто пришел-то?

      — Говорят, князю нашему грамотные люди нужны: дань записывать да землицы обмерять.

      — Нужны, — вспомнил тиун. — Так ты грамотен?

      — А как же! Еще и по-варяжски могу.

      — И по-варяжски… Это хорошо. — Найден потер руки. Нужны были Хельги-князю грамотеи-ярыжки, ох как нужны. Этакой стороной управлять, от Нево-озера до дальних весянских лесов — в голове все ли удержишь?

      — Вот что, человече, — Найден задумчиво поскреб затылок, — боярин посейчас почивает, так что приходи-ка ты завтра.

      — Завтра так завтра, — покладисто согласился старик. Впрочем, нет, никакой не старик, это он просто таким казался, сутулился.

      — Звать-то тебя как? — спохватившись, крикнул ему вослед Найден.

      — Борич. Огнищанином был у боярина одного.

      — Чего ж ушел?

      — Помер боярин. А наследникам его не нужон оказался.

      — Бывает… Ну, так ты не забудь, заходи завтра.

      — Зайду. Не забуду.

      Борич улыбнулся, потерев рукою хищный горбатый нос.