Я разразился смехом, а улыбка моего друга дрогнула. Может она и длилась всего миг, но в этот миг он был похож на того бывшего Фаолина.

Он встал и сходил на кухню, где наполнил стакан водой.

– Кто то должен присмотреть за ней, пока лихорадка не спадёт, но она поправится. Я могу остаться с ней и поухаживать за ней.

– Нет, – произнёс я чуть более резко, чем планировал. Он вскинул брови, и я добавил: – Вы с ней не особо дружите… за исключением только, когда она бредит от жара.

Один уголок его рта подёрнулся вверх.

– Если она придёт в себя и обнаружит тебя, это может расстроить её, – продолжил я.

Он наблюдал за мной с проницательностью дружбы, длившейся всю жизнь, но если он и увидел что то во мне, он решил не указывать на это. Вместо этого он подал мне стакан воды.

– Если мы сможем заставить её выпить, ей станет лучше.

Я взял стакан и вернулся в гостиную комнату, где наша пациентка сидела в кресле, склонив голову к груди. Я встряхнул её, желая пробудить.

– Нет, не спать. Тебе пока что нельзя спать.

– Но я так устала.

Выглядела она очень измотанной, что мой отказ в отдыхе стал казаться ужасным требованием, но другого пути не было.

– Знаю, но ты должна бодрствовать пока не подействует противоядие.

Она обиженно фыркнула и, откинувшись на спинку кресла, подняла глаза на потолок и надула губы.

– Отстойный сон.

Я ухмыльнулся и дал ей несколько минут подуться, а потом поднял её голову и заставил выпить немного воды. Как только она ощутила во рту холодную жидкость, она попыталась выпить её залпом, но я убрал стакан. Надо было сохранить уровень гидратации на должном уровне, чтобы яд вышел вместе с потом. Дам слишком много воды и её начнёт тошнить, что никак ей не поможет.

Вспышка синего цвета на другой стороне комнаты привлекла моё внимание к домику на дереве в углу. Крошечное личико выглядывало сквозь листву лианы, глаза широко раскрыты и напуганы.

– С ней всё будет хорошо, – уверил я спрайта, который спешно исчез.

Я опустил взгляд на Джесси и увидел, что она вновь закрыла глаза. Она застонала, и я снова её встряхнул.

– Ты грубый, – запричитала она.

Я заправил влажный локон ей за ухо.

– Всего несколько часов, а потом отдохнёшь.

Взглянув на Фаолина, я обнаружил, что он наблюдает за мной с тем же выражением, что и на кухне. Казалось, он хотел что то сказать, но хранил молчание. Чтобы он ни сказал мне, для меня это не станет новостью.

Лихорадка Джесси буйствовала всю ночь, и мы с Фаолином по очереди присматривали за ней и давали пить воду. Усиливающийся запах колоша на её коже подсказал мне, что гилли делал свою работу и вымывал яд из её тела. Когда это закончится, её лихорадка достигнет апогея и опасность минует.

На рассвете она начала дрожать и тихо постанывать. Проверив температуру её тела, я почувствовал, что она пылает жаром.

– Скоро всё закончится, – сказал Фаолин.

Он был прав. Буквально через минуту её тело содрогнулось, и она закричала в агонии. Она попыталась встать, но я удержал её на месте. Её одежда была пропитана потом и сильно пахла колошем.

– Больно, – заплакала она, слабо пытаясь вырваться из моей хватки.

– Знаю.

Я чувствовал себя совершенно беспомощным. Я мог лишь наблюдать, пока она не прекратила сопротивление.

– Вот так, лифахан. Худшее позади.

Внезапно она обмякла под моими руками, и меня поразило необоснованным страхом, что она умерла. Я поднял её подбородок, и что то ослабло в моей груди, когда она посмотрела на меня сонными глазами.

– Как она? – из кухни поинтересовался Фаолин.

Я убрал руку и подошёл к нему.

– Лихорадка закончилась.