Всю долгую неделю ожидания Майхак, Джейро и Скёрл очень много времени проводили с Гарлетом, пытаясь пробиться через барьеры его подозрительности.

Но сознание юноши упорно сопротивлялось. Правда, чтобы облегчить свою жизнь, он подчинился неким правилам относительно одежды и поведения, однако ничто более не задерживалось в его мозгу. Освобожденный заложник игнорировал обращенные к нему вопросы, хотя сам иногда и задавал их. С самого начала стало ясно, что компании отца и брата Гарлет предпочитает общество Скёрл. Разговоры Майхака утомляли юношу, и он слушал их с нескрываемым равнодушием.

Скёрл же пыталась научить его правилам обыденного существования. Он слушал девушку с видимым вниманием и всячески старался ей угодить. Иногда он даже улыбался ей улыбкой какого-то тайного знания, всегда исчезавшей, стоило лишь Скёрл посмотреть на него в упор. И девушка начинала гадать, понимает ли ее подопечный хотя бы десятую долю того, чему она его учит.

Джейро же тем временем пытался преподать брату зачатки чтения и счета. Он объяснял ему функции слов, грамматическую систему Гаеана, алфавит и орфографию. Гарлет пассивно слушал, а когда Джейро дал ему карандаш и бумагу, чтобы он скопировал некоторые буквы, Гарлет нарисовал лишь пару невообразимых каракуль, отбросил карандаш и молча уставился на брата.

— Я знаю, это трудно, но если ты хочешь научиться, надо тренироваться до тех пор, пока движения не станут автоматическими.

— Ты, как всегда, прав, — вяло согласился Гарлет. — Но на сегодня с меня хватит.

— Как? Но ведь мы ничего еще не добились! Если хочешь учиться, то давай работать, ну, а если нет… то не надо впустую тратить время. Так как решим?

Гарлет подумал.

— Не уверен, что это уменье полезно, — он ткнул пальцем в тщательно выписанный Джейро алфавит. — Эти символы, как ты сам говорил мне, только реликты древних времен. Зачем их теперь читать? Это игра для педантов, которым больше нечего делать.

— Отчасти ты прав, но не в главном. Чтение — очень полезное уменье. Словом, когда ты созреешь, скажи мне, и мы продолжим наши уроки.

Как-то Скёрл заметила:

— Для человека с твоим прошлым ты очень хорошо говоришь. Тебя учили этому?

Гарлет надул губы.

— Кто? Я сам учился. Старый Шим любил поболтать, и порой болтал рядом со мной часами. Еще Олег часто разговаривал с вампирами. Правда, они так странно разговаривали, словно они добрые друзья. И все, что я слышал, я помню.

— Но никто не учил тебя читать?

— Конечно, нет! Зачем? Я должен был сидеть в этом склепе вовеки.

— Ужасное место! — Вздрогнула Скёрл. — Как хорошо поскорей уехать отсюда!

— Ты не любишь Роумарт? — с неудовольствием уточнил Гарлет.

— Трудно ответить. Конечно, дворцы здесь прекрасные, прекрасней, чем где-либо. Может быть, такие есть еще только на Старой Земле. Что же касается самих роумов… — Скёрл умолкла, пытаясь правильно сформулировать в словах свои чувства. — Не могу сказать, чтобы они мне очень нравились. В целом они кажутся тщеславными и неостроумными. Я чувствую себя здесь неуютно; ночью не заснуть от страха перед белыми вампирами, днем… Но нам еще придется побыть здесь какое-то время.

— Ты плохо говоришь, — нетерпеливо перебил ее Гарлет. — Ты должна изменить свое мышление.

— То есть? — Скёрл была и удивлена, и оскорблена одновременно, как уже часто бывало в ее общении с Гарлетом. — Почему ты так говоришь?

— Разве непонятно? Я никогда не рискну покинуть Роумарт, значит, и ты должна здесь остаться, поскольку есть много вещей, которым я хочу у тебя научиться.