— Я не знаю, куда, — сказал он. — И думаю, пора поговорить с пассажирами. С теми немногими, кто остался.

Он взял микрофон. Именно в этот момент лысый мужчина, который все время спал в салоне делового класса, просунул голову в кабину.

— Джентльмены, не будете ли вы так добры сказать мне, что случилось со всем обслуживающим персоналом на этом самолете? — спросил он с недоумением. — Я так чудесно поспал… но хотелось бы поужинать.

Дайна Беллман чувствовала себя значительно лучше. Как хорошо, когда вокруг тебя люди и можно ощущать их успокаивающее присутствие. Она сидела с небольшой группой — Альберт Косснер, Лорел Стивенсон, мужчина в поношенном спортивном плаще, который представился как Роберт Дженкинс. Он сообщил им, что является автором более сорока романов с таинственными сюжетами, а теперь летел в Бостон, чтобы произнести речь на собрании любителей мистики.

— Сейчас, — сказал он, — я оказался в ситуации куда более таинственной и экстравагантной, чем когда-либо мог сочинить.

Все четверо сидели в центральной секции. Мужчина в джерси находился в правом ряду в нескольких рядах кресел от них. Он продолжал прижимать платок к носу (который уже больше не кровоточил), величественно страдая в одиночестве. Дон Гаффни присел неподалеку, то и дело с беспокойством поглядывая на него. Разок обратился к нему, чтобы узнать его имя. Джерси промолчал, только пристально посмотрел в глаза Дону Гаффни поверх скомканного платочка.

Больше Гаффни к нему не обращался.

— Послушайте, — взмолилась Лорел, — ну хоть у кого-нибудь есть малейшая идея по поводу того, что происходит? Завтра у меня впервые лет за десять начинается настоящий отпуск, и вдруг — на тебе такое.

Случайно Альберт как раз смотрел в этот момент на мисс Стивенсон. Когда она бросила фразу насчет своего первого настоящего отпуска за последние десять лет, то он заметил как ее взгляд вильнул вправо, и веки часто замигали, словно в глаз попала соринка. В сознании у него вдруг возникла мысль, что эта дама по какой-то причине лгала.

Посмотрев на нее пристальнее, он не обнаружил ничего примечательного: женщина с увядающей былой красотой, быстро покидающая свои двадцатые годы в сторону средних лет (а по мнению Альберта, тридцать лет, уж конечно, были тем возрастом, с которого начинаются «средние лета»), женщина, которая скоро станет блеклой и незаметной. Сейчас, правда, бесцветной ее не назовешь. Щеки пылали. Он не знал, в чем состояла ее ложь, но заметил, насколько она вдруг похорошела и стала почти прекрасной.

«Вот дама, которой следует почаще врать», — подумал Альберт.

Прежде чем кто-либо успел ей ответить, из громкоговорителей раздался голос Брайана.

— Леди и джентльмены, с вами говорит капитан.

— Капитан жопы, — явственно произнес Джерси.

— Прекратите сейчас же! — воскликнул Гаффни через проход.

Джерси без воротничка встревоженно посмотрел на него и съежился.

— Как вам всем, несомненно, понятно, мы попали в чрезвычайно странную ситуацию, — продолжал Брайан. — Мои пояснения, думаю, вам ни к чему. Достаточно посмотреть вокруг вас, чтобы все понять.

— А я ничего не понимаю, — пробормотал Альберт.

— Я узнал кое-что еще. Но, к сожалению, обрадовать вас нечем. Попытаюсь быть с вами вполне откровенным. У меня нет никакой связи с землей. Примерно пять минут назад мы должны были увидеть в иллюминаторы отчетливо огни Денвера. Но ничего не было. Единственное заключение, следующее из этого, — кто-то там забыл заплатить за электричество. Пока мы не узнаем чего-нибудь нового, придется довольствоваться вот таким выводом.

Он сделал паузу.