После этого он принялся исследовать содержимое папки. Начал с билетов. Отделив троллейбусные от автобусных, он остановился на двух соединенных воедино контрольных билетах московского автобуса ценою по 10 копеек каждый. Записал индекс: МЛ 19з. 762-71, серию: ЗЕ-109 и, конечно, номера 770 266 и 770 267. К ним же, возможно, примыкал и обычный пятикопеечный билет.

Сказать наверняка, конечно, нельзя, но, поскольку все три билета первоначально были смяты в один комочек, Люсин решил остановиться пока на том, с которым иностранец совершил поездку за 25 копеек.

Оставалось выяснить, куда и когда. Записав все характеристики третьего билета, Люсин стал названивать по автобусным паркам и транспортным управлениям. После десятого, а может, пятнадцатого звонка он уже знал, что билеты могли быть приобретены у кондуктора В. С. Антиповой, обслуживающей автобус номер 73-21. Автобус совершал рейсы по маршруту 531: станция метро «Калужская» – 45-й километр, что согласовывалось с пометками на плане Москвы. Билеты могли быть приобретены примерно около 16 часов; разумеется, вчера. А это совпадало с роковым временем: промежутком 12–19 часов.

Все, таким образом, пока сходилось. Почему же тогда Люсин записал «могли быть приобретены», а не «были приобретены»?

Прежде всего из-за неисправимого рыбацкого суеверия. Удачу ведь легко вспугнуть. Даже виду не надо подавать, что замечаешь, как благоприятно складываются события. Впрочем, честно говоря, суеверие играло в этом деле последнюю роль. Все было значительно сложнее.

Чаша весов все еще колебалась у точки равновесия. Из двух возможных версий – «иностранец пропал, потому что с ним что-то приключилось» и «иностранец пропал, потому что это ему было зачем-то надо» – обе были пока равноправны.

В самом деле, пометки на плане и эти билетики могли быть намеренно оставлены, чтобы сбить со следа. Если так, то он идет сейчас у иностранца – дыру ему под ватерлинию! – на поводу, словно лосось какой на спиннинге. Но тогда и остальное сделано намеренно – иконка эта, стихи…

«Вроде бы и ни к чему все это… Слишком странно тогда это дельце выглядит. И если уж уводить из города, так почему столь близко? Почему на 30–38 километров (зона действия билета в 25 коп.), а не, скажем, в Одессу или тот же Ленинград? Что ж, расширить зону поисков всегда можно. Подождем первых результатов, а там видно будет…»

– Лаборатория? Это Люсин говорит. Вещички получили? Начните, пожалуйста, с серого костюма. Особенно низ брюк.

«Если все это не подстроено, то можно с уверенностью сказать, что человек ехал на автобусе именно в том костюме, в кармане которого лежат билеты. Вроде бы так?.. Ха! Как это ускользнуло от внимания? Брюки серого костюма, кажется, с манжетами… Старомодно вроде и как-то не вяжется…»

Люсин опять придвинул к себе внутренний телефон.

– Катя? Это Люсин говорит. Катечка, золотце, скажи мне, как там, в Европе, сейчас насчет брюк с манжетами? Не в моде? Ну погляди, погляди и сразу же мне позвони…

Он положил трубку и тут же взял ее.

– Лаборатория? Люсин. Брючки те вроде с манжетами? Ага! Так вы их выверните… Да что вы, ей-Богу!.. Я совсем не учу… Просто так, к слову пришлось…

Люсин покраснел. Яростно почесал макушку и, сунув в рот трубку, стал грызть мундштук.

Позвонила Катя и сообщила, что еще в прошлом сезоне ателье Лианье предложило модель делового костюма с манжетами у брюк. Фотографии были помещены во многих парижских журналах, а также в женском швейцарском еженедельнике «Вы и он».