Пётр закусил губу. Спорить с хозяином острова Шустрого ему не хотелось, но он вовсе не был уверен, что с капитаном Раймондом всё в порядке. «Каракатица» была выведена из строя, а обратная дорога на остров Ремонтный не сулила капитану ничего, кроме встречи с морской гвардией. Он уже открыл рот, чтобы изложить старику свои соображения, но Трёп Нирал остановил его, прижав к губам указательный палец. Вид у него при этом был настолько значительный и заговорщицкий, что Пётр поневоле закрыл рот и промолчал.

Чародей покосился на него и сделал длинную паузу, словно давая Петру возможность высказаться.

— Благодарю вас, господин верховный маг, — сказал Пётр, решив, что от него ждут благодарности.

— Не за что, — медленно, с каким-то непонятным выражением произнёс Властимир Могучий, приподняв седую бровь. — Я не верховный маг, и благодарить меня тебе не за что. Я ведь тебе не помог. И помогать не намерен, — добавил он, немного подумав.

— А кто теперь является верховным магом Островов? — спросил Пётр.

Волшебник равнодушно пожал плечами.

— Думаю, этот бедняга Кассиус Кранк, — сказал он.

— Придётся обратиться к нему, — сказал Пётр. — Может быть, он сумеет мне помочь найти дядю и вернуться домой.

Властимир Могучий покачал головой.

— Сомневаюсь, юноша. Во-первых, он чёрный маг, а чёрные маги никогда и никому не помогают без выгоды для себя. А во-вторых, Кассиуса Кранка никто не видел вот уже две сотни лет. Полагаю, искать его надо там же, где и Королеву-Невидимку.

— А где это? — спросил Пётр.

— Никто не знает.

— Даже вы?

— Даже я. Прекрати свои расспросы, маленький хитрец. Я ведь уже сказал тебе, что не желаю вмешиваться в дела людей. Ступайте оба на берег и попытайтесь выудить из воды то, что в ней утонуло. Когда вернётесь, будем обедать.

Трёп, подобрав полы своей длинной рубахи, первым покинул пещеру. Пётр задержался на пороге и обернулся на Властимира Могучего. Тот смотрел вслед двойникам задумчиво и немного печально, но, когда Пётр оглянулся, сразу же опустил взгляд и как ни в чём не бывало принялся строгать длинным кухонным ножом какую-то палку, которая невесть откуда появилась у него в руках.

— Пошли скорее, — почти не шевеля губами, чуть слышно пробормотал Трёп, — а то старик, чего доброго, передумает.

Они двинулись к морю через рощу, состоявшую, как убедился Пётр, из старых оливковых деревьев — корявых, дуплистых, с тёмной, лаково отблёскивающей листвой.

— Старик — настоящий самодур, — оживлённо рассказывал Трёп. — Вообще-то, он ничего, добрый, а злится потому, что ему стыдно. Когда-то он отступил перед этим Касси-усом Крайком и Королевой и позволил им захватить власть на Островах. Он, видите ли, решил, что будет лучше для людей, если он сложит с себя полномочия и война прекратится. Он всё время говорит, что, если Злу дать волю, оно рано или поздно сожрёт само себя. Говорит, что бороться силой против силы нельзя, что это путь Зла. Когда наш с тобой дядя, Большой Илл, нуждался в его помощи, старик сделал вид, что ничего не знает. Большой Илл так и не сумел отыскать остров Шустрый, и в конце концов морские гвардейцы взяли его в плен.

— Постой, — сказал Пётр. — Ты всё время говоришь: наш родственник, наш дядя… Нет, я понимаю, что мы с тобой — две части одного целого, но всё-таки… Всё-таки откуда ты взялся? Ведь откуда-то ты должен был появиться?

— Из тебя, — сказал Трёп, — больше неоткуда. Разве тебе не случалось думать, что ты самый умный, самый талантливый, что таких, как ты, больше нет на всём белом свете?

— Ну, допустим, — поморщившись, с неохотой согласился Пётр.