Хевсуры, кровные враги отца Лухуми, узнали вдову Мигриаули, порасспросили о ней и, выяснив все, что им было нужно, решили свести старые счеты.

Велисцихский богатырь, уныло понурясь, шел по взгорью в поисках Лилэ, когда трое хевсуров преградили ему путь и, грубо толкнув его, приготовились к драке. Лухуми, словно не замечая вызова, продолжал свой путь. Тогда один из хевсуров догнал его и, схватив за плечо, хотел силой повернуть к себе, но не смог даже сдвинуть великана с места. Лухуми остановился и, не поворачивая головы, спросил негромко:

— Чего тебе, братец?

— Братца ты себе в хлеву поищи! А сейчас доставай меч из ножен, если ты не трус! — вскричал хевсур, обнажив свой франгули.

Только когда мечи сверкнули в руках двух других противников, Лухуми пришел в себя, стремительно отскочил назад и стал обороняться.

Цицино не возлагала больших надежд на посещение лашарского праздника. Испытав разочарование на праздниках в Гудани и Аласерды, она не надеялась на интересную встречу.

Лилэ стала уже невестой, а желанного суженого все не было видно. Мать слабела под бременем непрестанных забот и болезней, с каждым днем ей все труднее становилось отваживать нежелательных сватов.

Едва ступив в пховское ущелье, Цицино узнала, что лашарское празднество собирается посетить сам Георгий, царь царей. Разные толки шли по этому поводу в народе. Говорили, что у царицы Тамар не было детей до тех пор, пока она со своим супругом Давидом Сосланом не пришла поклониться Лашарской святыне. После того как она принесла жертву и провела ночь в молитве и бдении, Лашари даровал ей наследника, которого назвали в честь божества Лашой, а при крещении нарекли Георгием.

Сам хевисбери Чалхия так объяснял происхождение царского имени: в старину божеством солнца у всех грузин почитался Лашари, ему поклонялись почти на всем Кавказе. В Абхазии до наших дней, говорил он, верят в Лашари (по-абхазски его называют Алашари), и это означает «льющий на землю свет». Однажды царская чета пребывала на отдыхе в местности, носящей имя Лашапша, что означает река Лаши. Там тоже есть молельня Лашари. Находясь в Абхазии, царица зачала, и после появления на свет младенца Давид Сослан пожелал назвать его Лашой в честь абхазской святыни.

Богомольцы говорили также, что царь назвал сына так, потому что Лашари почитается божеством у аланов — осетин и у касогов — черкесов.

Так или иначе, рождение царевича приписывали милости Лашарской святыни. От самого царя, воспитанного пховцем Чалхией, горцы ждали всяческих благодеяний и с радостью готовились к встрече с ним.

Волнение охватило Цицино при виде царя со свитой. Сама она старалась не попадаться на глаза приближенным Георгия, боясь быть узнанной, но зато дочь она подталкивала поближе к царю. Когда народ повалил прикладываться к царской одежде, Цицино с дочерью удалось пробраться почти к самому Лаше, но тут вдова увидела Шалву Ахалцихели, одного из тех, кто истребил род ее мужа. Он мог сразу узнать ее. Охваченная страхом, Цицино отступила назад и смешалась с толпой.

Когда царь, заинтересовавшись поединком Лухуми с хевсурами, покинув свиту, спустился с вершины холма, у нее опять мелькнула надежда. Боготворя дочь, она была уверена, что стоит только царю взглянуть на Лилэ, все пойдет так, как рисовалось ей в самых сладких мечтах. К несчастью, Георгий не отводил взора от сверкающих клинков, и красота Лилэ осталась не замеченной им.

Неожиданное возвышение Лухуми вызвало в голове Цицино сотни новых планов и соображений.

Она разыскала Кетеван и, обласкав ее, пригласила к себе в шатер.