– Конечно, известил!

Она и оправдывалась, и в то же время не могла скрыть досаду.

– Ох, прошу прощения. Поскольку ты не назвала мой новый титул, я подумала, что тебя не поставили в известность.

На миг на этом прелестном, ухоженном лице мелькнула злость, но тут же сменилась улыбкой – такой же искренней, как ее любовь ко мне.

– Я знаю, что теперь ты Принцесса Плоти. Поздравляю.

– Благодарю тебя, матушка.

Она поерзала в узком кресле, словно я опять ее удивила.

– Ох, дочь моя, мы должны разговаривать почаще.

– Безусловно, – согласилась я, сохраняя любезное и непроницаемое выражение.

– Я слышала, что тебя пригласили на нынешний бал в честь Йоля.

– Да.

– Я буду рада встретиться с тобой и возобновить нашу близость.

– Неужели тебе неизвестно, что мне пришлось отклонить приглашение? Я  удивлена.

– Я слышала и не смогла этому поверить. – Ее руки изящно покоились на подлокотниках кресла, но корпус чуть наклонился вперед, нарушив совершенство позы. – Другие бы много отдали за честь быть приглашенными.

– Да, но ты же знаешь, что я теперь – наследница Неблагого трона, матушка?

Она села прямее и качнула головой. Я подумала: а сколько весят эти золотые листики в ее прическе?

– Ты – сонаследница, не истинная наследница. Наследник трона, как и прежде, – твой кузен.

Я вздохнула и отбросила любезность, перейдя на нейтральный тон.

– Ты снова меня удивляешь, матушка. Обычно ты лучше информирована.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – сказала она.

– Королева Андаис уравняла в правах меня и принца Кела. Нужно лишь дождаться, у кого из нас первого появится ребенок. Если я пошла в тебя, матушка, то наверняка – у меня.

– Король настаивает на твоем появлении на балу.

– Слушаешь ли ты меня, матушка? Я – наследница Неблагого трона. Если я отправлюсь домой на празднование Йоля, то, конечно же, к Неблагому Двору.

Она всплеснула руками, но быстро вспомнила о позе и аккуратно пристроила их на подлокотниках кресла.

– Ты можешь снова обрести милость короля, если приедешь на бал, Мередит. Ты будешь принята при дворе.

– Я уже  принята при дворе. И, к слову, как я смогу снова  обрести милость короля, если я никогда ею не пользовалась, насколько я помню?

Она опять отмахнулась от моих слов и на этот раз даже забыла вернуть руки на подлокотники. Она нервничала больше, чем казалось, раз забылась настолько, чтобы начать жестикулировать. Она этого терпеть не могла, считая, что это вульгарно.

– Ты сможешь вернуться к Благому Двору, Мередит. Подумай только, наконец-то стать настоящей принцессой Благого Двора!

– Я – наследница трона, матушка. Зачем мне возвращаться ко двору, где я всего лишь пятая от трона, если другим двором я могу править?

Она отмела возражение:

– Нельзя сравнивать возможность принадлежать к Благому Двору с каким бы то ни было положением при Неблагом, Мередит.

Я посмотрела на нее, такую холеную красавицу, такую невыносимую гордячку.

– Ты хочешь сказать, что лучше быть последней при Благом Дворе, чем править Неблагим?

– А ты намекаешь, что лучше править в аду, чем попасть на небеса? – спросила она, почти смеясь.

– Я провела достаточно времени при обоих дворах, матушка. Между ними не такая большая разница.

– Как ты можешь так говорить, Мередит? Я была при темном дворе и знаю, как он ужасен!

– А я была при сияющем дворе и знаю, что моя кровь одинаково красная, что на бело-золотом мраморе, что на черном.