— Кто? — Майк поднялся со стула.

— Ну, этот мужчина в больнице, — удивленно пояснила Дафния. — Ты что, не слышал, что я рассказывала? Я хотела заснуть навеки. И решила именно так и сделать. Я приняла упаковку таблеток и проснулась лишь в больнице. Вот там-то этот человек и беседовал со мной и убедил, что я должна жить.

Майк какое-то время тупо смотрел на нее сверху вниз. До него начал доходить смысл сказанного Дафнией. Он вспомнил, как отец Саманты говорил как-то ему по телефону: «Саманта очень многое пережила, Майк. — Он говорил отрывисто, слабым голосом, в котором уже чувствовалось приближение смерти. — У нее была суровая жизнь, и я не знаю, что с ней будет, когда я умру. Я так и не узнал по-настоящему свою дочь, хотя мне бы очень этого хотелось. Я не знаю, что там у нее в голове, но, покидая этот мир, я бы хотел быть уверенным, что она будет в надежных руках. Присмотри за ней, Майк. Я ей сделал много плохого. Возмести ей то, что я не успел. Возьми на себя заботу о ней вместо меня. Мне больше некого попросить…»

Майк в свое время тяжело пережил смерть очень близкого ему человека — дяди Майкла, но это была единственная утрата в его жизни. И ему трудно было понять, что чувствовала Саманта, пережившая смерть отца, тем более он был единственным ее другом и последним близким родственником.

Он посмотрел на окна спальни Саманты. Они, как всегда, были зашторены. Не вызывало сомнений, что она опять спит. И хочет заснуть навеки, как говорила Дафния.

— Ты никудышный ангел-хранитель, Таггерт, — сказал он сам себе и повернулся, чтобы взглянуть на Дафнию.

— Мне пора сматываться? — догадалась она и, взяв сумочку, направилась к дому, чтобы выйти через него на улицу. Но у двери обернулась.

— Микки, лапочка, если что нужно, только скажи. Я в долгу перед тобой.

Майк рассеянно кивнул головой. Он смотрел на окна своей квартирантки, и все его мысли были о ней. Спустя две минуты он сидел на телефоне и заказывал ужин на дом в роскошном ресторане «Ля Коте Баск».

Глава 4

Стоя у дверей Саманты, Майк набрал воздуха в легкие и наконец постучал. Он не знал, правильно поступает или нет. Но намеревался сделать все, на что был способен.

Она не ответила на стук, но Майк этого и не ждал, поэтому вынул из кармана ключ, пытаясь в другой руке удержать поднос, вставил ключ в замок и открыл дверь. Весь свет в квартире был потушен. Прежде чем войти, он поднял взор к небу и умоляюще прошептал:

— Дай Бог, чтобы она была не в белой ночной рубашке!

Саманта просыпалась медленно, неохотно, с трудом открывая глаза и пытаясь сфокусировать взгляд. Какое-то время она лежала в кровати, моргая от яркого света. И наконец достаточно проснулась, чтобы понять, что над ней склонился хозяин дома с подносом в руках.

— Что ты тут делаешь? — спросила она, хмурясь и делая попытку сесть на кровати. В ее голосе не чувствовалось страха или нервозности. Она настолько устала, что у нее даже ныли кости, и ничто теперь не могло бы вызвать в ней бурных эмоций.

— Я принес тебе кое-что поесть. — Он поставил поднос на письменный стол у окна. — Приготовлено в одном из лучших ресторанов Нью-Йорка. Саманта потерла глаза.

— Я не хочу есть.

Она проснулась окончательно и бросила взгляд на входную дверь, которую сама запирала.

— Как ты сюда попал?

Улыбаясь, будто демонстрируя смешной фокус, Майк вытащил ключ.

Саманта натянула одеяло до подбородка. Сонливость прошла, уступив место ярости.

— Ты наврал мне! Сказал, что у тебя нет ключа. Ты сказал… — Ее глаза расширились, и она еще сильнее прижалась к спинке кровати.