За окном росли деревья, свет проникал сквозь листву, отчего узкое лицо Вальтера то и дело менялось из-за падавших на него прозрачных теней.

– И твоя маленькая дочка… – Вальтер посмотрел на свои ногти.

– Берегись, – предупредил Йона.

– … Люми пропадет без вести, – прошептал Вальтер. – И Сумма пропадет без вести. И когда ты поймешь, что никогда не отыщешь их… ты повесишься.

Он поднял взгляд и посмотрел Йоне в глаза. По его лицу разливалось спокойствие, словно начертанный им порядок уже исполнился.

– Я втопчу тебя в землю, – тихо закончил он.

Йона подошел к занавешенному окну и выглянул в темноту, где под ветром качались ветви берез.

– Ты очень мало рассказал о своем друге Самюэле, – заметила Валерия.

– Я пытался…

– Ты не виноват, что его близкие пропали.

Йона снова сел и блестящими глазами посмотрел на Валерию.

– Я сидел на кухне с Суммой и Люми… мы приготовили спагетти с фрикадельками, и тут позвонил Самюэль… он был так взволнован, что я не сразу разобрал, в чем дело. Оказывается, Ребекка с детьми несколькими часами раньше уехала в домик на острове Далерё, но Самюэль их там не обнаружил… Он уже связался с больницей, с полицией… пытался собраться, говорить спокойнее, но… Когда он попросил меня проверить, не сбежал ли Вальтер, голос у него дрожал.

– А он не сбежал, – почти беззвучно проговорила Валерия.

– Нет. Он сидел в своей камере-палате.

Все следы Ребекки и детей обрывались на грунтовой дороге, метрах в пяти от брошенной машины. Полицейские собаки не смогли взять след. Лес, дороги, дома и ближайшие водоемы прочесывали два месяца. Когда полиция и добровольцы сдались, Самюэль с Йоной продолжили поиски сами. О своих страхах они не обмолвились ни словом.

– У Юрека Вальтера был сообщник? Это он похитил Ребекку и детей?

– Да.

– И тогда настала твоя очередь.

Йона глаз не спускал со своей семьи, следуя за женой и дочерью буквально по пятам, но, конечно, понимал, что так не может продолжаться вечно.

Через год после исчезновения жены и детей Самюэль отказался от поисков и вернулся на службу. А еще три недели спустя он, утративший всякую надежду, поехал в летний домик, спустился на пляж, где когда-то купались его мальчишки, и прострелил себе голову из служебного пистолета.

Йона пытался уговорить Сумму бежать, начать новую жизнь, но она не понимала, насколько Вальтер опасен.

Сначала Йона искал пути совместного бегства. Сменить документы, тихо жить инкогнито где-нибудь подальше от Швеции?

По специальной линии Йона позвонил лейтенанту, у которого когда-то проходил обучение, но он и так уже знал: какие бы меры он ни принял – их будет недостаточно. Новые документы не спасут, они лишь позволят выиграть время.

– Почему вы не бежали все вместе? – прошептала Валерия.

– Я бы что угодно за это дал, но…

Наконец Йона понял, что надо сделать, и как одержимый принялся разрабатывать план, который должен был спасти всех троих.

Было кое-что более важное, чем возможность оставаться рядом с Суммой и Люми.

Их жизнь.

Если Йона сбежит или исчезнет вместе с ними, сообщник Вальтера тут же примется искать всех троих.

А если ищешь, то всегда найдешь тех, кто прячется, это Йона знал.

Нельзя дать поискам начаться. Не допустить их – единственный способ устроить так, чтобы Сумму и Люми не нашли.