|
Эллен убеждала меня подождать, хотя бы ближе познакомиться с собственным сыном, маленьким Роем. Но я заявил, что отныне хочу носить на руках своего вполне законного ребенка. Я уже успел накупить ему целый автомобильный парк. Эллен грустно улыбнулась. Полевая, с улыбкой слушая наш спор, который в общих чертах переводила ей Эллен, пообещала, что привезет в президентский дворец нашего мальчика. Это была удивительная по обаянию и доброте женщина. Я сказал ей, что ведь она стала Эллен матерью и что я в восторге, как это говорят по-русски, от такой тещи, так же, как от свояченицы Лю. Она засмеялась, обняла и поцеловала меня. Мы с Эллен помчались в президентский дворец. Огненный букет орхидей из джунглей Эллен взяла с собой. Ей напомнила о нем наша Лю. Этот букет был для меня подобен иллюминации, фейерверку, вихрю красок в честь величайшего праздника моей жизни. Белый плантатор, ныне потеряв захваченные владения, успел построить довольно роскошное бунгало, где на веранде нас встречал полуодетый чернокожий джентльмен, секретарь нового президента. Он сообщил, что президент немедленно примет нас, хотя кое-кто уже ждет у него приема. И провел нас через гостиную в круглый холл с вентилятором под потолком, украшенный, видимо, еще по вкусам старого плантатора экзотическим оружием и страшными негритянскими масками. На высоко расположенных полках почему-то стояли человеческие и обезьяньи черепа. В холле понуро сидел человек, забившись в уголок длиннейшего дивана, на котором сиживали когда-то надменные колонизаторы, покуривая дорогие сигары. Выглядел посетитель настолько жалко, что я не сразу узнал в нем мистера Ральфа Рипплайна. - Великолепный Ральф, - шепнул я Эллен. Она удивленно подняла брови. Я кивнул и подмигнул. Ральф почтительно вскочил. Но, узнав меня, отвернулся к окну, сделав вид, что изучает струю фонтана перед окном в саду. Секретарь президента провел нас к главе государства. Боже мой! Ну и встреча!.. Приветственно раскрыв руки, ко мне шел мой эбеновый Геракл. Я горячо обнимал и целовал своего черного друга, в первый раз, наверное, уверенного, что я совершенно трезв. Но я был все-таки пьян, пьян от радости встречи, от тревожного ожидания того, что должно произойти. - О мистер Рой! О леди! - на прекрасном английском языке говорил мой Геракл, то есть президент. - Когда мне сообщили, для чего я вам понадобился, я готов плакать от счастья. Он усадил нас на такой же длинные, как в холле, диван, сам сел между нами и положил огромную черную руку мне на колено. - Ваш будущий муж, леди, - друг нашего народа. |
