Изменить размер шрифта - +
Коналл спорит, что меня должен охранять Гарриган, так как у него самого беда с рукой — пусть это и не перелом, а растяжение связок. Именно поэтому-то я и хочу, чтобы с женщинами остался Гарриган. Он сможет защитить Дендеру и Нессу. А у меня теперь есть шакрам. Большей поддержки мне и не нужно.

Несса машет нам рукой, и мы выскальзываем из комнаты, бесшумно ступая по мраморному полу. Лекан знает, где расположились саммерианцы, поэтому, когда мы выходим из дворца, он устремляется вперед по извилистым булыжным улочкам Ринтиро. Он одет в просторные рыжие штаны и грубый коричневый плащ и совершенно безоружен. Надеюсь, он готов к тому, что нас ожидает. Ну а приготовления Коналла заключались лишь в снятии маски.

Я бегу за Леканом по аллее, залезаю на стену, спрыгиваю с другой стороны на соседнюю улочку. Может, нам следовало бы собрать побольше людей на помощь Кэридвен? Не ее ли сопровождали по меньшей мере с десяток разбойников, когда мы впервые встретились с ней в Джулае? Не одного же Лекана она взяла с собой в путешествие? Но если она не собиралась идти против брата, то, возможно, не взяла с собой всю свою свиту.

Нас всего четверо против десятка-двух или бесчисленного множества солдат. И это напоминает мне еще об одном важном деле: вопросе, который я хочу задать магии накопителя.

Вместе с Леканом и Коналлом мы петляем по пестрым улочкам и паркам, проходя мимо вентраллианцев, которые закупаются на базарах, подметают веранды и набирают воду из колодца под полуденным солнцем.

Этот вопрос неотступно преследует меня, и я не понимаю, почему не задала его раньше. Я лихорадочно прокручиваю в сознании нужные слова и осторожно выталкиваю их одно за другим в трепещущий внутри комок льда и магии.

«Как мне всех спасти?»

Потому что я хочу спасти мир, а не один только Винтер. Я хочу, чтобы все в Примории освободились от Ангры, магии и зла, чтобы мы имели хоть какой-то шанс на победу.

Может, магия подскажет, как спасти Кэридвен от людей ее брата? Может, подскажет, как обойтись без ордена в спасении Винтера? Может, она все исправит, потому что я задала верный вопрос? Я всей душой ощущаю, что это верный вопрос. Я все делаю правильно.

Магия слышит меня. Я чувствую, как она пробуждается от моих слов, мягко мне поддаваясь. Ответ приходит так, словно я всегда его знала — внезапным осознанием, поглощающим все остальные мысли.

Я останавливаюсь, придавленная тяжестью ответа. Ответа, который я так жаждала услышать…

Нет. Нет, я этого не хочу. Не хочу.

Я падаю на колени и хватаюсь за голову руками, будто могу залезть в свой мозг и вытащить знание наружу.

Ханна спросила, как спасти свой народ, и магия сказала ей, как спасти Винтер. Ханна позволила Ангре сломать накопитель и убить ее, потому что хотела разделить магию со своим народом. Она пожертвовала собой, не понимая, что нужно было задать другой вопрос, что пожертвовать нужно было гораздо большим.

Я чувствую ладонь Коналла на своей руке, слышу голос Лекана, который говорит, что мы недалеко от цели нашего пути. Мое тело двигается само по себе, голова идет кругом от проносящихся мыслей, и я бегу, бегу, бегу по Ринтиро.

В магии все зависит от того, что ты выбираешь. Использовать магию или подчиниться ей. Взять ее из магического источника или выпустить на волю, сломав накопитель. Самая могущественная магия — это сам выбор. А самый страшный выбор, какой кто-либо может сделать, — самопожертвование. Люди взяли магию из магического источника. И так же, как никому не приходило в голову подчиниться своему накопителю, никому не приходило в голову вернуть магию обратно. Самый невозможный выбор для всех — отдать накопитель магическому источнику. Стать обычным, слабым человеком. Предпочесть безопасность мира собственному могуществу. Лишь акт бескорыстного пожертвования — возвращение накопителя магическому источнику — приведет к его разрушению и исчезновению магии.

Быстрый переход