Лишь акт бескорыстного пожертвования — возвращение накопителя магическому источнику — приведет к его разрушению и исчезновению магии. А поскольку Распад тоже является магией, то и он полностью исчезнет. Ничего сложного для обладателя накопителя, желающего спасти мир: найти источник, бросить туда накопитель и выйти в новый мир.
Но накопитель Винтера — я.
И чтобы уничтожить магию, я должна по собственной воле броситься в бездонный источник энергии и силы. В источник, который убивал людей, если они слишком близко к нему приближались. Я должна буду умереть.
Лекан останавливается у стены, и я понятия не имею, где мы оказались. Где-то в закоулках Ринтиро. Солнце ярко светит над головой, и я не вижу ничего, кроме его слепящих золотых лучей. Тут тепло. Не так удушающе жарко, как в Саммере, но достаточно для того, чтобы я вспотела. Хотя, может, меня бросило в пот не от жары, а от ужаса.
Лекан всматривается в мое лицо:
— Вы в порядке?
Я не могу сформулировать ответ. Все мои мысли поглощены полученным знанием. В это мгновение я так ненавижу Ханну. Мне хочется рухнуть на дорогу и стереть из памяти слово «умереть», потому что только его я теперь и вижу. Ханна хотела позволить мне умереть ради Винтера. И чтобы спасти всех в Примории я опять же должна умереть.
Если бы Ханна не задала накопителю неправильный вопрос, если бы она не позволила Ангре сломать накопитель, убить ее и превратить меня в накопитель Винтера, то у меня бы все получилось. Я бы смогла спасти всех и себя, и мое сердце не разрывалось бы сейчас от боли.
Я прислоняюсь спиной к ближайшей стене. Шероховатые камни задевают рукава, когда я закрываю лицо ладонями. Я хочу жить. Хочу найти способ спасти всех и ЖИТЬ. Неужели я так многого желаю?
Лекан тянет мои руки вниз, убирая от лица. У него теплый взгляд, брови печально опущены.
— Караван находится прямо за углом, — кивает он в сторону. — Я понимаю, это не ваша война, королева Винтера, но мне необходима ваша помощь.
Караван. Кэридвен. Я должна ей помочь. У нее гобелен… Где-то скрывается орден. Может быть, Искупителям известен другой способ спасти всех. Может быть, им известно то, что может мне помочь. Может быть, может быть, может быть. Больше я не буду терять время на разные «может быть». Хватит с меня. Хватит. Единственное, в чем я сейчас уверена, — в том, что Кэридвен нужна моя помощь. И это затмевает все. И тяжесть нового знания. И магию, таящуюся внутри и жаждущую освободиться после того, как я подчинилась ей. Нет. Больше я ей не подчинюсь. Я не принимаю ее ответ.
На глаза наворачиваются слезы.
— Хорошо, — говорю я Лекану.
29
Мира
Лекан склоняет голову в знак благодарности и начинает что-то говорить, но меня отвлекает движение в стороне. Я резко разворачиваюсь, а Коналл здоровой рукой хватается за кинжал. К нам с перекошенным от ярости лицом бежит Кэридвен.
— Что вы здесь делаете? — рявкает она.
Не думаю, что ее злость направлена на нас. Просто она разгневана, и ей трудно сдерживаться. Вперед выходит Лекан.
— Мы пришли не дать тебе наделать глупостей.
Я судорожно вздыхаю. Сосредоточься. Сосредоточься. Не думай ни о чем другом. Я солдат. Генерал учил меня контролировать свои эмоции. Я могу это сделать.
Я не хочу умирать…
— Лекан не мог тебя найти. — Я сжимаю руки в кулаки, подавляя дрожь в голосе. — Я подумала, что ты решила помешать своему брату приобрести новых рабов.
Верхняя губа Кэридвен дергается, и принцесса переводит взгляд с Лекана на меня.
— Не новых рабов, — поправляет меня она, — а рабов вообще.
Лекан осознает сказанное прежде меня. |