Кевин, изучавший не только русский язык, но и предмет, который у нас назвали бы «страноведением», знал, что в Союзе бензин — дефицит. Правда, каким образом в стране, добывающей неимоверное количество нефти, людям может не хватать бензина, он не понимал. Но о факте был наслышан. Об этом и в газетах часто писали.

— Вадим! У нас бензоколонки работают круглосуточно и есть на каждом углу.

— У нас тоже! — все еще преисполненный патриотизма, с вызовом отозвался Вадим.

— Но у нас там еще и бензин продают всегда!

Патриотическая эстафета перешла к Кевину. Ему и самому многое не нравилось в его стране. Например то, что он вынужден был взять огромный кредит в сорок тысяч долларов на обучение не в самом дорогом юридическом колледже, И впереди маячила «low school», то есть еще минимум пятьдесят тысяч. А Вадим, он сам рассказывал, получил бесплатное образование. И в школе, и в институте. У Кевина четверть зарплаты шла на медицинскую страховку. Вынь да положь! А Вадим о ней и не слыхивал. Но бензин, если не налетел ураган или город не завалило снегом, что в Вашингтоне раз в год, да случалось, был всегда!

Вадим не нашелся, что ответить. За полмесяца он не успел забыть, как раз в неделю ему, известному московскому адвокату, приходилось в два часа ночи, когда обэхээсэсники уже спят, приезжать к знакомой «королеве бензоколонки» и заливать полный бак плюс минимум пять двадцатилитровых канистр. Причем из красной «казенной» колонки, поскольку в желтой, для частников, бензин появлялся в лучшем случае под выходные, и очередь выстраивалась часа на три-четыре. Кроме того, на колонке для частников наполнять больше, чем одну канистру, не разрешалось. И сама очередь куда лучше, чем доблестные сотрудники ОБХСС, следила за строгим соблюдением этого правила.

Девочки на бензоколонках имели неплохой доход. Они покупали талоны на бензин у водителей автобусов, которые, в свою очередь, приобретали их у начальников колонн на автобазах. А те, списывая лишние талоны на ненаезженные километры, делились дивидендами с директорами автобусных парков. Этими талонами девочки отчитывались за бензин, проданный «налево» частникам, но уже по ценам много выше, чем для государственного транспорта. Конечно, кое-что приходилось отстегивать проверяющим всех уровней и ведомств, да и самим обэхээсэсникам, разумеется. Но все равно, оставалось прилично. И все были довольны. Вадим тоже. Потому что и у него, и у Лены, и у Михаила Леонидовича бензин не переводился.

Впрочем, такая система стала большим шагом вперед. Когда Вадим ездил еще на «москвиче», потреблявшем семьдесят шестой бензин, сливать топливо приходилось у грузовиков. Стоишь в любую погоду на обочине, голосуешь, заманивая какой-нибудь «ЗИЛ» или «Газ», отсасываешь через шланг, порой успевая прилично нахлебаться, бензин из его бака в свою канистру — вот это было тяжко. А нынче — раз в неделю, ночью… Пустяки!

Уже дважды после покупки «быоика» Вадим заправлялся на «газ-стейшен». Оба раза даже до пистолета не дотронулся. Подбегали мальчики в фирменных комбинезонах, вежливо спрашивали, какой нужен бензин, и все за него делали. Он только деньги платил и оставлял им чаевые, центов пятьдесят. Бензин был, а удовольствия — никакого!

Закончив очередной осмотр красавца «бьюика», Вадим степенно расположился в салоне, повернул ключ, и мотор еле слышно заурчал. В какой уж раз Вадим провел ладонью по обивке. Синий велюр, мягкий, ласковый на ощупь. Да, это не кожзаменитель его «жигулей». Что правда, то правда.

За последнюю неделю жизнь как-то наладилась. За Машей каждое утро секунда в секунду подъезжал огромный желтый школьный автобус, собиравший детей по домам, и отвозил в «Хамлет юниор скул».