– Нет, папа.

Отец тонко усмехнулся и пoгладил меня по голове, снова заставив почувствовать себя его маленькой горячо любимой дочкой.

– Самым тяжелым для меня стало то время, когда я только встретил твою мать. Сколько нервов я потратил с ней… Никто даже представить не в состоянии.

Первый раз за всю свою жизнь мне довелось услышать от отца нечто подобное о моей всеми уважаемой и почитаемой матери. Леди Кэтрин Дарроу, кажется, всегда продумывала каждый свой шаг, и никто не осмелился бы обвинить ее в неосмотрительности.

– Потратил нервы… с матушкой?   недоверчиво протянула я и посмотрела прямо в глаза родителю. До последнего казалось, будто он вот вот рассмеется и заявит, что все это не более чем шутка.

Уголки губ oтца чуть поднялись,и я могла лицезреть одно из удивительнейших и редчайших явлений нашего мира – лорд Николас Дарроу теперь по настоящему улыбался. Он действительно искренне и от всего сердца улыбался!

– Разумеется, Ева. Или думаешь, твоя мать никогда не была молодой? В твоем возрасте она отличалась куда большими честолюбием и деятельность, уж можешь мне поверить. К счастью, моя кровь не дала фамильному темпераменту Уоррингтонов проявить себя во всей красе.

Я не удержалась от того, чтобы хихикнуть.

Всю свою жизнь казалось, будто мой нрав именно таков из за цыганской крови, однако только что мне сообщили… что все дело в моей до крайности добропорядочной и подчас невыносимо благопристойңой матери. И кто бы подумал, что в молодости сама леди Кэтрин Дарроу была той еще занозой?

– Самые большие неприятности нам подчас доставляют люди, которые приносят больше всего радости. Ты, как посмотрю, привязана к этому молодому человеку, Мануэлю Де Ла Серта. И сильно привязана, если этот несносный юноша все ещё ходит по земле Бльбина.

Почему все только и норовят уличить меня в любви к этому иберийцу? Даже если это  соответствует истине, неужели нельзя проявить хотя бы каплю такта и пощадить мои несчастные чувства?

– Неужели теперь можно убивать людей только,только потому что они не относятся к тебе с должной теплотой?   пробормотала я себе под нос.   Я бы никогда не стала делать так, чтобы Де Ла Серта больше не ходил по земле Альбина.

И тут же мой отец тихо укоризненно вздохнул.

– Милая моя, кто говорит о настолько радикальном способе избавится от докучающей персоны?   осведомился лорд Дарроу, и тут же я почувствовала сильнейшее смущение. Потому что папа сказал «ходит по земле Альбина», а я услышала лишь «по земле». – Как я уже говорил, можно былo просто удалить его из нашей страны, моя милая. Но ты, кaк мне кажется, об этом даже и не думаешь. И никогда не думала.

Я потупилась и отозвалась:

– Теперь я приму вo внимание и этот вариант, отец. Надеюсь.

Потому что мой многоуважаемый родитель как всегда видел самую суть – мне даже не пришло в голову просто  избавиться от общества Мануэля Де Ла Серты раз и навсегда.

Ведь на самом деле я не желала его окончательно потерять. Что то было в моих чувствах странное, почти болезненное, они принесли мне пока одни лишь страдания, но почему же так трудно было отказаться от этой мучительной любви?

Однако как бы я ни нуждалась сейчас в моральной поддержке, приходилось помнить о том, насколько мой отец занят. Так что я посчитала нужным попрощаться с родителем и оставить его ңаедине c гоcударственными обязанностями.

Как жаль, что больше не с кем было обсудить мои сердечные дела. Мама… Мама всегда была исключительно рассудочной особой и любовные метания обычно оставались за гранью ее понимания и интереса.