С чего они вообще взяли, что Меррон представляет хоть какую-то ценность?

   Жаль, на доктора не доучилась... а на войне доктора нужны. Тот, который тетушкин друг, он многое видел, но рассказывать опасался. У него порой выспрашивали, за кого он воевал. А он отвечал, что за раненых. А чьи это раненые - какая разница?

   Перед смертью все равны. И Меррон тоже...

   Она пошевелила липкими пальцами, запихивая мыло в рукав. Если метнуть и в глаз... а потом бежать... догонят.

   Или перехватят на повороте - на каждом повороте теперь по стражнику.

   Тогда как?

   Нет, ну не умирать же ей в самом-то деле!

   Малкольм остановился, щелкнул каблуками и в струночку вытянулся перед человеком, которого Меррон сперва не узнала. Да и как узнать лорда-канцлера, когда он сам на себя не похож. Выглядит, точно лавочник средней руки. В простом колете поверх сатиновой рубахи, в штанах полотняных с кожаными нашлепками на коленях, а из украшений - одна лишь цепь канцлерская. И еще шляпа, какую охотники обычно носят, с перышком фазаньим.

   А Малкольм утверждал, что лорд-канцлер - страшный человек. Не соврал в кои-то веки.

   - Тебя зовут Меррон? - спросил он, хотя наверняка знал не только имя.

   - Да.

   - Кто тебя ударил?

   Он коснулся губы, которая все никак не могла зажить, наверное оттого, что Меррон имела привычку в волнении губу эту покусывать, вновь разрывая лопнувшую кожицу.

   - Это... случайно получилось.

   - Конечно, случайно, - Меррон взяли под руку, увлекая за оцепление. А Малкольм остался по ту сторону живой стены. И вот как-то совсем от этого не спокойней. - Ты ведь разумная девушка?

   Не к добру эта вежливость, однако Меррон сочла за лучшее согласиться.

   Разумная.

   Настолько разумная, что в нынешнем окружении будет вести себя хорошо.

   - И понимаешь, что я могу разрешить все твои затруднения... если ты мне поможешь.

   А если откажешься, затруднений станет больше, жизнь усложнится, а возможно и подойдет к закономерному финалу. Нет, не видела Меррон себя погибшей во цвете лет. Это в теории красиво, а на самом деле как-то глупо и бесполезно.

   - Я... буду рада вам помочь.

   ...или хотя бы вид сделать.

   - Умница. Возьми, - он протянул стеклянный шарик темно-синего цвета. То есть поначалу Меррон показалось, что шарик темно-синий, но нет - зеленый. Или скорее желтоватый, как исчезающий синяк... или красный, такого, венозного оттенка.

   И снова густеет до синевы.

   - Сейчас ты пойдешь туда, - лорд-канцлер развернул Меррон в сторону запертой двери. - Постучишь. Назовешь себя. И скажешь, что тебе надо увидеться с мужем.

   Странный шарик, который не нагревался в руке, как полагалось бы обыкновенному стеклу.

   - Тебя проводят.

   Ох, вряд ли Сержант обрадуется этой встрече.

   - Когда поднимешься до третьего уровня... или выше третьего уровня, но не ниже. Понимаешь?

   Меррон кивнула. Понимает. До трех ее считать научили.

   - Просто урони шарик на землю.

   - И что будет?

   - Ничего страшного.

   Лжет. Хотя так умело, что еще немного и Меррон вправду поверит, что ничего страшного не случится. Да и то, какая жуть может скрываться в стеклянном шарике?

   Такая, которая позволит Кормаку войти в Башню.

   И ладно бы... Меррон что за дело? Пусть сами друг с другом разбираются, а она... она людей хотела лечить. И хочет. Жить. Тетку увидеть. Вернуться в поместье к яблочному варенью и субботним посиделкам.