— Настоящий ирландский виски, — сказал он.

— А как же! — вторил О'Брайен.

Старик хмыкнул и налил две солидные порции спиртного. Один стакан он передал О'Брайену, который сидел на диване, а другой взял себе и уселся напротив в высокое кресло-качалку, обитое добротной материей.

— Да здравствуют повстанцы, — тихо сказал он.

— Да здравствуют повстанцы, — ответил О'Брайен, и они торжественно выпили.

— Так о чем ты хотел меня спросить, О'Брайен? — спросил старик.

— Не слишком ли забористая порция, — сказал О'Брайен, оценивая содержимое стакана. Глаза его немного округлились.

— Мягкое, как материнское молоко, — сказал О'Лафлин, — пей, парень.

О'Брайен осторожно поднес стакан к губам и сделал робкий глоток.

— Мистер О'Лафлин, — начал он, — мы разыскиваем девушку по имени Эйлин Гленнон. Мы нашли адрес…

— Ты пришел по верному адресу, парень, — сказал О'Лафлин.

— Вы знаете ее?

— Ну, я ее не знаю, то есть лично не знаком. Но она сняла у меня в этом доме комнату, это точно.

О'Брайен облегченно вздохнул.

— Ну и хорошо. Что это за комната?

— Там наверху. Я сдал ей свою лучшую комнату. Окна выходят в парк. Она попросила хорошую комнату, где много солнца. Я и выбрал для нее такую комнату.

— Она сейчас здесь?

— Нет, — О'Лафлин отрицательно покачал головой.

— А вы не можете предположить, когда она вернется?

— А ее еще здесь ни разу не было.

— Что вы хотите этим сказать? Вы же сами…

— Я всего лишь сказал, что она сняла у меня комнату. Вот и все. И это было на прошлой неделе. В четверг, насколько я помню. Она сказала, что хочет снять комнату с субботы. В субботу она так и не появилась.

— Так значит, она не показывалась здесь с того дня, как сняла комнату?

— Именно, сэр. Вы правы. А что случилось? Бедняжка попала в какую-нибудь беду?

— Не сказать, чтобы в беду. Просто мы… — О'Брайен вздохнул и отхлебнул еще немного виски. — А она сняла комнату только на субботу?

— Нет, сэр. Она сняла ее на целую неделю и заплатила мне за весь срок. Наличными.

— А вам не показалось это несколько странным… я хотел сказать… ну, у вас принято сдавать комнаты таким молоденьким девочкам?

О'Лафлин удивленно вздернул свои косматые брови и уставился на О'Брайена.

— Ну, она вовсе не выглядела настолько молоденькой, понимаете ли.

— Шестнадцать лет — довольно юный возраст, мистер О'Лафлин.

— Шестнадцать? — О'Лафлин расхохотался. — Ну, ваша милая барышня над кем-то здорово подшутила, парень. Ей было не меньше двадцати пяти, как пить дать.

О'Брайен посмотрел сначала в свой стакан виски, а затем на старика.

— Простите, сколько лет, вы сказали?

— Двадцать пять или двадцать шесть, а может быть и чуть больше. Но уж точно не шестнадцать. Даже если выпить много лишнего.

— А вы говорите об Эйлин Гленнон? Мы вообще говорим об одном и том же человеке?

— Я говорю об Эйлин Гленнон, так ее звали.