Это в ноябре-то?

Слишком многого хочешь.

Кто же это?

Попробуй — угадай.

Леди, леди, это — я.

Леди, леди, это — я, я… стрелял и убил. Это я оставил в твоем боку эти зияющие раны, это я залил твоей кровью весь пол в магазине, это я забрал твою жизнь и опустил тебя в могилу.

Но кто ты?

Кто ты, мерзкая гадина?

Он не слышал ничего кроме гулкого эха своих шагов по тротуару. Вокруг него загорались и гасли огни неоновых реклам, машины гудели и проносились мимо, раздавались шумные голоса и смех людей. Но ничего этого он не слышал — ему слышался лишь мерный ритм его шагов и доносящийся откуда-то издалека тихий голос Клэр:

— А я купила себе новый бюстгальтер.

— Неужели?

— Если бы ты видел, Берт, как он мне идет. Ты меня любишь, Берт?

— Ты же знаешь, что люблю.

— Тогда скажи мне об этом.

— Я сейчас не могу.

— А попозже скажешь?

На глаза ему вдруг навернулись слезы. Он вдруг так остро почувствовал всю безвозвратность утраты Клэр и свое отчаяние, что ему показалось, что сейчас он упадет и умрет прямо здесь на тротуаре.

Он вытер глаза и вдруг вспомнил, что так и не успел сказать ей в последний день, что любит ее. Хуже всего то, что такой возможности у него больше уже не будет.

Но им, наконец, повезло. И повезло несколько раз. Прежде всего, повезло в том, что, когда позвонила жена Джозефа Векслера, к телефону подошел Стив Карелла. Повезло, что трубку не снял Берт Клинг, который сильно сочувствовал этой женщине и в процессе долгого общения с ней научился настраивать свой слух под нее и воспринимать этот жуткий акцент без наводящих вопросов. Повезло, что на звонок не ответил Мейер Мейер, который сам был выходцем из той среды, где люди говорили с похожим акцентом, и он мог пропустить мимо ушей тот важный ключ к разгадке, который она обронила в разговоре. И повезло в главном что Карелла так долго возился со словом «обойщик» и его вариантами, что он, подобно голодному хищнику, уже был подсознательно готов ухватить любой намек или похожее слово, которое поможет разгадать эту загадку. Сильно повезло, что разговор происходил по телефону, а не лично с глазу на глаз. Аппарат создавал некий барьер между говорящими. А поскольку Стив никогда не видел этой женщины и не беседовал с ней раньше, то ему оставалось только старательно вслушиваться в каждое слово и каждый звук, который приходил к нему по проводам.

— Алло, тут говорит миссис Векслер, — сказал голос по телефону.

— Да, мадам, — ответил Карелла.

— Я жена от своего мужа Джозеф Векслер, — сказала она.

— Да-да, миссис Векслер. Как вы поживаете. Меня зовут детектив Карелла.

— Здравствуйте, — сказала она, — мистер Карел, я бы не стал беспокоить вас… Я знаю, что вы заняты.

— Ничего страшного, миссис Векслер, слушаю вас.

— Вот, знаете ли, когда пришел ко мне ваш детектив, я отдала ему пачку разных счетов и платежей, как он сказал, чтобы вы имели возможность их пересмотреть. Так, я желаю теперь получить их обратно, знаете.

— Ох, простите нас, пожалуйста, — извинился Карелла, конечно, их давным-давно должны были вам вернуть.

— Это есть не беда, — сказала миссис Векслер. — Я бы не подумала вас беспокоить из-за этих счетов, так они вчера мне прислали второй счет из ремонта, где чинят и красят обивку машин, и тут я, однако, стала вспоминать, что этот счет я еще не платила.

— Я прослежу, чтобы все счета были немедленно отправлены к вам, — сказал Карелла. — Простите, это наше упущение.