Он перепрыгнул через стол, приземлился рядом с ней и схватил ее за руку.

— Отпусти меня, ты, подонок.

— А также дикая речь, — он притянул ее поближе к себе. — Ты сбежала от меня и приняла ухаживания де Гранвиля. Он уже приручил тебя? Думаю, что нет, судя по тому, как ты извиваешься. Я сделаю ему одолжение и научу тебя подчиняться до того, как вы поженитесь.

Когда Кейт удалось овладеть собой и подавить гнев, она перестала вырываться из рук графа. Он был слишком силен, чтобы она могла прямо бороться с ним. Расслабившись, она позволила ему притянуть ее поближе. Она прочла удивление на его лице, которое очень быстро сменилось похотью. Кардиган поднес свои губы к ее шее и прижал ладонь к ее ягодице. Пока он покусывал ее нежную кожу, Кейт подняла юбки и нащупала нож, который она решила носить с собой после их первой ссоры.

Кардиган шарил рукой у нее на груди, когда она вытащила нож из ножен, которые были привязаны к ее ноге ниже колена. Она отпрыгнула от него и, прежде чем он смог прийти в себя, сунула нож прямо ему под нос. Он изумленно посмотрел на лезвие, а затем перевел взгляд на нее.

— Оставьте меня в покое, граф, или у вас появится возможность выяснить, насколько дикой я могу быть.

— Бог мой, ты действительно собираешься сделать это, — сказал он. — Проклятье!

Это несправедливо, подумала она, глядя на него. Он не был рассержен; он был заинтригован. Она удивленно опустила нож, когда граф начал улыбаться. Он взял ее руку и склонился над ней.

— Я отступаю сейчас, — сказал он, а затем выпрямился и приподнял пальцами ее подбородок. — Я так люблю охоту. Любой скажет тебе, что я — лучший охотник в Англии. Ты уже заставила меня сделать несколько неверных шагов, но я загоню тебя в угол и сделаю это с удовольствием.

Прежде чем она поняла, что он собирается сделать, Кардиган легко поцеловал ее в губы и исчез. Кейт посмотрела ему вслед, думая про себя, действительно ли у этого человека воспаление мозга, или он только делает вид. В конце концов она отнесла его к тому же классу непонятных людей, к которому она уже отнесла изголодавшихся по женщинам старателей, пьяных игроков и Алексиса де Гранвиля.

Все еще стоя посреди зала, она услыхала голоса Кардигана, Джулианы и своей матери. Она вложила нож обратно в ножны и, не желая снова встретиться с графом, на цыпочках пересекла зал, стараясь идти так, чтобы звук ее шагов не отдавался эхом в огромном пространстве, как это случилось в тот день, когда ее обнаружила здесь леди Джулиана. Ей пришлось идти вдоль длинного зала довольно долго, и казалось, что огромное помещение было обитаемым из-за огромного количества доспехов, которые стояли вдоль стен. В самом конце зала стояли парадные доспехи Алексиса Филипа де Гранвиля, который жил в шестнадцатом веке. Они были украшены насечкой из золота и серебра, рельефами и чеканкой, и, рассматривая их, Кейт совсем забыла о графе.

Она прикоснулась пальцами к рельефной фигуре мифического зверя, выполненной из золота и серебра, а затем принялась примеривать свою ладонь к одной из металлических перчаток, когда она услышала звук захлопывающейся двери. Обернувшись, она увидела, как к ней приближается Фальк, у которого был такой вид, как будто бы он застал кого-то в церкви за игрой в карты. Расположившись между ней и ближайшим выходом из зала, Фальк начал высказывать все, что думал о Кейт, без всяких предварительных замечаний.

— Мисс Грей, я не думал, что вы похожи на всех остальных жадных охотниц за титулами. Я настаиваю на том, что бы вы разорвали эту помолвку. Это не что иное, как грабеж и воровство.

— Но я…

— Меня ввели в заблуждение ваши американские манеры, я полагаю. Мне следовало бы помнить о том, насколько распущенными могут быть американские женщины.