Я закатила глаза.

– О, Боже, ты же не клеймо проститутки мне поставишь. Тогда уж лучше буквально умереть.

Райан тихо хмыкнул, а затем постучал концом маркера по моей спине.

– Тогда здесь. Не совсем посередине, и в то же время легче спрятать под одеждой.

Внизу, я слышала, родители смотрели телевизор, отдаленный шум теннисного матча доносился до моей комнаты. Рядом со мной на краю кровати сидела Би, теребя подол юбки и терзая зубами нижнюю губу.

– Все за одного, один за всех? – предложила я, и через секунду она кивнула.

– Ну, и мне тоже.

Райан начертил у меня на спине вытянутую петлю, несколько завитушек и изгибов, которые ничего для меня не значили. Но если я и не в состоянии была понять, что он рисует, я чувствовала исходившую от оберега силу. Если такое чувство от сделанного розовым маркером рисунка, как же это будет от постоянной татуировки на моей коже?

– Это для защиты от Блайз, – сказал он, рисуя, и я постаралась не выказать растерянности, – и я дам тебе мой розовый бальзам. На тот случай, когда тебе нужно будет… кого-то убедить.

– Можно сделать это белыми чернилами? – спросила Би, когда Райан приступил к рисунку на ее бедре. – Сила ведь будет такой же, даже если рисунок будет виден не очень хорошо, да?

Райан кивнул, его вьющиеся волосы немного заслонили глаза. Это было красиво, и я поняла, что Би тоже так думает. Я прочла это по легкой улыбке подруги, по маленьким морщинкам в уголках глаз. Закончив знак Би, Райан откинулся на спинку вертящегося стула, который немного заскрипел под его весом, и мы трое переглянулись.

Опираясь ладонями о бедра, я встала со всей, какую смогла изобразить, наигранной бодростью.

– Ну так что, народ, откроем тату-салон?

Покончив с этим заданием, я вернулась к себе – Би домой повез Райан – и переоделась в сарафан. А то футболка чего доброго задерется, и родители увидят повязку.

Мама приехала домой около четырех, папа – еще через час, и мы пообедали на улице. Было по-прежнему жарко, но на террасу падала тень от больших деревьев, и кроме того, после первого мая папа не отходят от гриля. В тот вечер нам был предложен кебаб с овощами, мои родители выпили по два бокала вина. Я ждала окончания обеда, чтобы сообщить им о плане автопутешествия. Сдерживаясь, чтобы не чесать отметину на спине, я лениво нанесла на губы розовый бальзам, затем, что-то говоря, дотронулась до маминой руки, коснулась папиных пальцев, поднося ему стакан чая со льдом. Я употребляла слова «колледж», «опыт по укреплению дружбы» и «полностью под наблюдением». Я постаралась донести до них, что на мое место в бассейне уже претендуют целых три девушки. Но никаких подробностей я не сообщила и, закончив, ожидала услышать разные вариации – от «черт» до «нет».

Сколько бы раз я ни становилась свидетелем действия магии, я никогда до конца не верила, что она действует. Поэтому, закончив свой маленький обман, я на сто процентов подготовилась к тому, что он эффектно не удастся.

Вместо этого, к моему удивлению, оба родителя слегка озадаченно улыбнулись мне, что не имело никакого отношения к вину, а исключительно к бальзаму Райана.

– Звучит мило, – сказала мама.

– По-настоящему хорошая идея, – кивнул, соглашаясь, папа.

Именно этого я и хотела. Чтобы пал последний барьер, отделяющий меня от поисков Дэвида.

Тогда почему я чувствовала себя такой виноватой?

Но не успела я слишком глубоко погрязнуть в тревоге, как в кармане у меня звякнул телефон, приняв сообщение от Блайз. Нужно было разобраться с маршрутом и кое-что обсудить.