— Почему ты не сказала мне? — процедила она. — Ладно, у тебя есть еще шанс исправиться. Расскажи мне прямо сейчас, что ты сделала и каким будет твое наказание. Разве это честно?

Эмма сложила руки на груди. Она не любила быть пойманной врасплох, а Диана безусловно лучшая в этом деле. Девушка умна, даже очень, но не тогда, когда злилась, в такие моменты мозги ей отказывали. Эмма могла либо догадаться, почему Диана была на взводе, таким образом, можно узнать больше, чем известно Диане, либо же молчать, таким образом, раздражая ее еще больше. После тщательного взвешивания "за" и "против", она сказала:

— Я должна была позаботиться о коробке с котятами. Ты ведь знаешь, какие они жестокие из-за своих маленьких коготков и плохого поведения.

— Говоря об ужасном поведении, — начала Диана, лениво играя с карандашом. — Несмотря на правила, ты ходила на Теневой рынок. Ты говорила с Джонни Руком. Он предупредил тебя, что в Склепе куча тел, которые могут иметь отношение к смерти твоих родителей. Ты не просто оказались там. Ты не была там на разведке.

— Я заплатила Руку, чтобы он ничего не сказал, — пробормотала Эмма. — Я поверила ему.

Диана уронила карандаш на пол, а потом с тяжелый вздохом нагнулась, чтобы поднять его.

— Эмма, у Джонни дурная слава. Он жулик. На самом деле, он не просто мошенник, Джонни есть в розыскном списке Конклава, потому что работал с фейри без разрешения. Ты же знаешь, если представитель Нижнего Мира или примитивный, который в тайне работает с фейри, лишается сотрудничества с Сумеречными Охотниками и их защиты.

Эмма развела руками.

— Но они – самые полезные люди. Если их убрать – это не поможет Конклаву, а накажет Сумеречных Охотников.

Диана потрясла головой.

— Правила являются правилами не просто так. Быть хорошим Охотником – это намного больше, чем просто тренироваться по четырнадцать часов в день и знать шестьдесят пять способов убить человека с помощью щипцов для салата.

— Шестьдесят семь, — автоматически поправила Эмма. — Диана, я сожалею. Я не хотела впутывать в это Кристину. Это не её вина.

— Я знаю, — Диана все еще хмурилась, но явно помышляла о том, что девушку все-таки можно понять и простить. Эмма погрузилась в себя.

— Прошлой ночью, — сказала она, — ты поверила мне, что Себастьян не убивал моих родителей. В то, что в этом есть что-то большее. Их смерть не... Не была попыткой Себастьяна уничтожить Конклав. Кто-то желал им смерти. Она что- то значит...

— Любая смерть что-то значит, — отрезала Диана. Она провела рукой по лицу, поправляя волосы, выбившиеся из аккуратной прически. — Я говорила с Безмолвными Братьями прошлой ночью и выяснила, что они знают. Я сказала себе, что должна солгать... Изо всех сил пыталась сделать это.

— Пожалуйста, — прошептала Эмма с мольбой. — Пожалуйста, не обманывай.

— Но я не могу. Я помню, когда пришла сюда, ты была маленькой двенадцатилетней девочкой, к тому же ещё и сломанной. Ты потеряла все. У тебя были только Джулиан и жажда мести. У Себастьяна не было причины убивать твоих родителей, а если бы и была то, как ты поквитаешься с ним? — Диана сделала глубокий вдох. — Я знаю, Джонни Рук сказал тебе, что произошла серия убийств: двенадцать, считая вчерашнее. Никаких следов убийцы. Жертвы не опознаны. Их зубы сломаны, бумажники пропали, а отпечатков пальцев нет.

— И Безмолвные браться не знают об этом? Ни Конклав, ни Консул?

— Они знают, и это тебе не понравится, — ногтями Диана нервно стучала по столу, от самого большого пальца к наименьшему, словно имитируя игру на пианино. — Несколько трупов — нечисть из Дивного Народца. Это важно для Некроситета, Центурионов и Безмолвных братьев, но не для Институтов.