Однако Джоанну совсем не утешали слова матери.

Во время остановок в огромных спальнях различных дворцов и замков, лежа на кровати рядом с Элинор, Джоанна искала утешения в бесконечных разговорах с ней. Искала, но не находила — и все равно была рада, что та поехала ее проводить.

Элинор очень хотела успокоить сестру, но не знала, как это сделать, какие убедительные слова найти, тем более что к ней самой все чаще приходила мысль, что и ее рано или поздно ожидает та же печальная участь.

Впрочем, порой пример брата Эдуарда и их обретенной сестры Филиппы скрашивал грустные размышления, и она пыталась внушить Джоанне, что все не так безнадежно — ведь только погляди, как эти двое любят друг друга, как им хорошо! А Филиппу тоже ведь оторвали от дома, от семьи…

Говорили сестры и о том, что им обеим было бы не так страшно и тоскливо, если бы Филиппа и Эдуард поехали с ними. Но он ведь король, и на его плечах заботы обо всем королевстве.

У себя во дворце Эдуард не оставлял мысли о младшей сестре, так рано вырванной из семьи, и нередко испытывал угрызения совести оттого, что ничем не помог ей. Он злился, что еще молод и неопытен, что провалил шотландскую кампанию и приходится расплачиваться за это счастьем сестры. И в то же время понимал — или уверял самого себя, — что нельзя поступить иначе, а если бы можно было, он не посчитался бы ни с кем и сделал по-своему. Уж можете поверить!..

Королева Изабелла осталась недовольна отказом Эдуарда сопровождать ее к месту обручения дочери. Она всячески пыталась уговорить его, улучшить настроение сына. Велела устроить потешный турнир, в котором было много состязающихся, много шума и блеска. Обычно Эдуард любил такие представления и с удовольствием принимал в них участие, но в этот раз недолго побыл на нем и удалился. Он уже не мальчик, сказал он себе, чтобы его можно было отвлечь подобным зрелищем и заставить таким образом изменить свое решение. А он решил остаться в Лондоне в обществе любимой Филиппы, лишь она умела его по-настоящему успокоить.

Отряд королевы-матери достиг Бервика, где и состоялась церемония помолвки, на которой взору всех присутствующих предстала печальная маленькая невеста, сгибающаяся под тяжестью драгоценностей, украшающих ее наряд, и малолетний жених, который, казалось, — да так оно и было на самом деле, — не понимал, по какому случаю затеяли этот праздник.

Обряд обручения был необычайно пышным, и больше всех выделялся на нем великолепный Роджер де Мортимер, граф Марч, который привел с собой сто восемьдесят рыцарей и столько же оруженосцев, — все они блистали нарядами и доспехами.

За обручением последовали дни торжеств. Были турниры и всякие другие состязания, на которые маленькая невеста взирала с неослабевающим интересом. Ее страх немного улегся, когда она увидела, что жених и будущий супруг всего-навсего тщедушный маленький мальчик, да еще младше ее на целых огромных два года.

Подошло время расставания с матерью и соотечественниками. На прощание королева Изабелла обняла ее и преподнесла красивые драгоценные украшения, которые не вызвали у девочки никакой радости. Прощание с матерью не оказалось для нее грустным — слишком велик был всегдашний страх перед этой женщиной.

Изабелла и Мортимер ехали во главе великолепного отряда на юг Англии, а Джоанна, переданная под наблюдение и опеку самых благородных дворян Шотландии и их жен, совершала путешествие в столицу этой страны, Эдинбург. Там она предстала пред шотландским королем, старым-престарым мужчиной — таким он ей показался, — который был настолько слаб, что еле двигался.