— Милорд! — вскричал наконец управитель. — Я не смею… не могу… Мне приказано… Я не знаю, как…

— Говорите правду!

— Да, только правду, — поддакивал монах, который, как ни странно, чувствовал себя, казалось, вправе командовать управителем.

После долгих препирательств тот с трудом выговорил чуть ли не шепотом:

— Если хотите связаться с королем, напишите ему об этом в записке.

— Выходит, вы подтверждаете, что он здесь?

— Я только сказал, милорд, что, если вы напишете записку, она будет вручена тому, кому предназначена, и вам уже судить, кем является здешний пленник.

— Значит, вы признаете, что тут содержится пленник?

Управитель промолчал.

На какое-то мгновение Эдмунд засомневался: не слишком ли подозрительна вся эта таинственность? И кто эти люди? Если сторонники короля, то отчего не пускают к нему его брата? Если же противники — то с какой целью затеяли все то, что сейчас происходит?

Но подозрение мелькнуло и исчезло. Ему на смену вновь пришло желание скорее разгадать тайну, однако он отказался писать что-либо и вновь потребовал свидания с узником.

Управитель смиренно возразил:

— Милорд, я не смею выполнить ваше желание… Он… король… отказывается от встреч с кем-либо… боится, что все подосланы графом Марчем… его врагами…

Снова вмешался монах:

— Все так. Но разве это значит, что милорду не удастся хотя бы посмотреть на короля? Издали или из какого-нибудь укрытия?

Управитель задумался.

— Сделаю все, что будет возможно, — сказал он потом. — А пока отдыхайте, милорд…

Кенту было не до отдыха, его не оставляло беспокойство. Только когда наступили сумерки, к нему явился монах и сказал, что все подготовлено и милорд может посмотреть на короля в комнате, где тот находится.

— Но почему не встретиться с ним? — опять возмутился Кент.

— Милорд, — ответил монах, отводя глаза, — у короля, который давно находится в полном одиночестве, все чаще наступают моменты, когда он… когда в его разуме нет полной ясности. К встрече с вами и тем более к разговору о спасении его нужно готовить постепенно, очень осторожно… чтобы ненароком не навредить еще больше. Лучше всего сделать это с помощью письменного послания. Но сначала, конечно, вам надлежит самому убедиться, милорд, что в замке находится именно ваш брат.

Герцог Кентский не мог не согласиться с разумностью слов монаха и решил, что прежде всего он должен увидеть короля, а там уж можно будет размышлять, как действовать дальше.

— Ведите меня!

Монах повел его по крутым лестницам и извилистым коридорам и, отворив дверь, пригласил войти. В небольшой комнате в стене было просверлено крохотное отверстие. Кент смог увидеть простую кровать, такой же стол с единственным стулом, на котором сидел человек. В сумеречном свете можно было распознать, что у него довольно светлые волосы, тронутые сединой, и он высокого роста. Хотя сходство с королем все-таки было, Кент допускал, что его обманывают. С чувством сомнения он покинул на следующее утро замок Корф и вернулся в Лондон, чтобы поразмышлять обо всем, что слышал и видел.

Был ли королем тот человек, который сидел за столом в убогой комнате? Если нет, то кто он и зачем кому-то понадобилось обманывать его, Эдмунда Кента? С какой целью и для чьей выгоды?.. Этого он понять не мог, а потому решил, что ему сказали правду, а если так, то следует что-то предпринять.

Пока он размышлял о будущих действиях и о том, следует ли поведать то, о чем он узнал, Томасу, к нему вновь явился монах.