Рэнди внимательно посмотрел на нее.

— Я думал не только о Джереми.

— О… — Она почувствовала, как начинают гореть щеки, и, понизив голос, спросила: — Что ты имеешь в виду, Рэнди?

Он сделал глубокий вдох, потом медленно выдохнул. Он почему-то нервничал.

— Послушай, Эллис, я последнее время много думал. О нас. Я буду с тобой честен. Я не горжусь тем, как поступал в прошлом. Но что бы ты ни думала, я не пытался тебя наказать. Я думал о Джереми и поступал так, как мне казалось, будет лучше для него. Я был не прав. И пойму, если ты не сможешь меня простить. Но если есть шанс, пусть даже самый маленький, что мы сможем оставить это в прошлом и начать все сначала… Ты не думаешь, что мы должны сделать это для себя и для Джереми. Хотя бы попробовать?

Эллис сидела молча. Как она могла быть настолько слепа и ничего не замечать? Когда-то она знала о Рэнди каждую мелочь: выражение его глаз, когда он был не совсем честен; как краснели кончики его ушей, когда он был настроен на любовный лад; особенные нотки в его голосе, когда он собирался совершить очередной рывок, обычно это касалось дорогих вещей, которые они не могли себе позволить: фотоаппарат «Минолта», поездка на Гавайи, новый пропановый гриль. И даже когда она чувствовала, что он врет, или не хотела заниматься любовью, или раздражалась от его расточительности, все равно они были близки. Он был первым мальчиком, которого она поцеловала, — ей тогда было шестнадцать лет. Первым, с которым у нее был секс. В колледже у нее были и другие поклонники, и она знала, что Рэнди тоже встречался с другими девочками, но в конце концов они всегда возвращались друг к другу. И даже если бы она не забеременела на втором курсе, брак с Рэнди был предрешен.

Старые воспоминания воскресли, но за ними маячила мысль о том, что Рэнди не было рядом, когда она в нем так нуждалась. После смерти Дэвида у нее было ощущение, словно она потеряла и мужа. Но, несмотря на то что он был не прав, не подпуская к ней Джереми, она знала, что он действительно пытался сделать как лучше. Она помнила и о том, что Рэнди был с Джереми все эти годы, когда она не могла быть рядом. Он был хорошим отцом, даже если совершал ошибки как муж.

Наконец голос к ней вернулся.

— Не знаю, что и сказать. Для меня это так неожиданно.

Он пристально смотрел на нее. Его глаза горели, словно ответ можно было узнать одним только усилием воли.

— Пообещай мне хотя бы подумать об этом?

— Хорошо, я подумаю.

Возможно, Рэнди прав. Возможно, им действительно стоило попытаться. Возможно, это было бы лучшим вариантом для всех, не только для Джереми. Но она не была готова сейчас принять решение, поэтому предостерегла:

— Не говори Джереми ничего. Я не хочу его обнадеживать.

— Я не скажу. — Рэнди улыбнулся так, словно они уже обо всем договорились. Он не отрывал от нее глаз, и, к своему смущению она заметила, что кончики его ушей покраснели. — Я подумал, что в следующий раз мы могли бы сходить куда-нибудь вдвоем. В какое-нибудь приятное местечко со свечами. — Он посмотрел на гирлянду красных фонариков в форме перчинок на кирпичной стене, и они обменялись смущенными взглядами. — Я что-то придумаю для Джереми. Скажу, что пошел играть в боулинг с друзьями или что-то вроде того.

— Ты не играешь в боулинг, — улыбнулась она.

— Да, но я всегда могу научиться.

Эллис подумала о том, как давно она не была на настоящем свидании. Приятно было бы принарядиться и для разнообразия надеть туфли на каблуках. Даже если это свидание с бывшим мужем.

Снова закралось воспоминание о Колине. Нежность, с которой он поцеловал ее, когда они прощались у него дома… Словно он знал, что это было последний раз.