Если я поднялась как всегда с первыми лучами солнца, то уставшая Эбигэйл продолжала спать. Вероятно она утомилась куда больше, чем я. Приглядевшись, я заметила, что под глазами у моей дорогой подруги залегли глубокие темные тени. Она так остро переживала каждое происшествие, что я каждый раз боялась, что подруга не выдержит очередного потрясения. А потрясением для Эбигэйл могло стать все, что угодно.

Посидев с четверть часа подле мисс Оуэен, я решила спуститься вниз, в общий зал, и, по давней своей привычке, послушать, что говорят люди. С ранних лет я поняла, насколько же важно знать, чем живут те, кто окружает тебя. Любая мелочь может дать возможность повлиять на их мысли, суждения, поступки. А тот, кто может управлять другими — всесилен. Я же любила чувствовать власть, признаю. Но не так уж и многим может в этой жизни управлять молодая незамужняя женщина.

Внизу было не так уж много народа. Один мужчина средних лет, по виду небогатый джентри, и два фермера. Я тут же начала прислушиваться к разговору. И даже не удивилась, когда поняла, что речь идет об убийствах, которые происходили в округе в последнее время. Хотя о чем же еще могли говорить в такой глуши? Вряд ли у них происходит еще что‑то столь же значительное…

— Все это происки Сатаны, помяните мое слово! — во весь голос возвещал один из фермеров, совершенно необъятный пожилой мужчина.

Время не пощадило его шевелюры, но не погасила молодой блеск в глазах. То, как он держался, каждый жест его говорил о том, что он пользуется авторитетом и привык к тому, что к его словам прислушиваются.

— Ну, нечистый‑то убивцев явно попутал, это да… — не так уж уверенно ответил собеседник фермера.

И одет он оказался куда скромней, и повадки в нем выдавали человека небольшого, привыкшего подстраиваться под тех, кто выше него по положению. Впрочем, этот мужчина и не был лишен собственного мнения и здравого смысла по моему мнению.

— Так ведь тут никак не обошлось без его руки! Разве же могли такое совершить люди? Да ни в жизнь! Это Сатана и его приспешники.

Я не могла в этом согласиться с достопочтенным джентльменом. Люди, на мой взгляд, были самыми жуткими существами, каких только можно представить.

Тут ко мне подлетела служанка, предложив завтрак. И беседа, столь интересовавшая меня, тут же стихла. Вероятно, мужчины не решились продолжать говорить на подобные темы при молодой леди. Порой я желала не быть женщиной, клянусь. От глаз и ушей слабого пола подчас прячут столько вещей… И часть из них просто необходимо знать молодой леди, даже если вещи эти кажутся не просто предосудительными, но даже и совершенно непристойными.

Хотелось заговорить с мужчинами самой, но было бы совершенно неприлично с моей стороны. В особенности с фермерами. Хотя именно их слова вызывали во мне самый живой интерес. Но увы, пришлось молча поглощать свой завтрак, опустив глаза. Как и пристало молодой леди. Ведь то, насколько хороша моя репутация, может повлиять и на Эбигэйл. А причинить ей даже малейший вред я не желала и случайно. Не так много у меня было подруг за мою жизнь, ведь я посвящала всю себя родным, однако же мисс Оуэн тронула что‑то в моем сердце. Я не могла подвести ее.

Завтрак проходил для меня совершенно постно, пока вниз не спустились молодые джентльмены. Мистер Уиллоби и мистер Оуэн выглядели утомленными долгой дорогой, даже отдых не пошел им на пользу, однако, но при виде меня молодые люди несколько оживились. А в глазах кузена Эбигэйл так и вовсе загорелся охотничий азарт, как у чистокровной гончей. Я уже начала понимать, что ему нравилось подзуживать меня, проверять, насколько хорошо мое самообладание.

— О, мисс Уоррингтон! Вы прелестно выглядите! Особенно меня впечатляют тени вокруг ваших прелестных опухших глаз! — тут же осыпал меня сомнительными комплиментами мистер Уиллоби.