Тревожился и Далин, который успел поставить у стены сундук и взгромоздившись на него, пытался сунуть голову в щель. Спутанные обгоревшие космы бороды цеплялись за доски и боцман злобно шипел, проклиная всё на свете.

Матросы, порыскав по углам, обнаружили старую кочергу и теперь, под руководством Фаленни, пытались взломать дверь. Крепкое дерево потрескивало, позволяло откалывать щепы, но не поддавалось. Насколько мог понять капитан, угрюмо взирающий на этот неплодотворный труд, попытки вырваться начались ещё до его пробуждения. Прежде, с этой целью, использовался широкий нож, теперь безнадёжно затупленный и сломанный у рукояти. Похожая участь ожидала и несчастную кочергу.

Внезапно Фаленни остановил Мордилли, который с гиканьем пытался всадить конец кочерги в щель между досками и приложил ухо к двери. Остальные тотчас умолкли, прислушиваясь. Кто-то, снаружи, глухо посапывал и стучал чем-то металлическим. Внезапно послышался звонкий щелчок и первый матрос вывалился наружу, едва не раздавив Фалина.

Оглушительный вопль радости сотряс кубрик и команда подхватила юнгу, намереваясь качать того на руках. Но их радость поуменьшилась, когда стало ясно, что парень не похож сам на себя. В его глазах застыл дикий ужас, а лицо стало бледным, точно морская пена. Боцман, растолкав матросов, приблизился к племяннику и обняв за плечо, заглянул в глаза.

— Что случилось? — спросил он, — Что такое? Ты что-то видел?

— Там! — выдавил мальчик и принялся рыдать, сотрясаясь в приступе тошноты, — Там!

Больше от него ничего не смогли добиться.

— Так, — сказал Джонрако, вскакивая на ноги, — Далин, бери парочку парней и дуй в крюйтовую. Если эти ублюдки не спёрли наши ружья, то немедленно вооружайтесь. Без оружия на палубу — ни ногой. Быстрее! — капитан огляделся и выловив Санорени, подтянул ближе, — Так, чтоб тебе лопнуть бочка с жиром. Немедленно вали на камбуз и готовь самый лучший обед из тех, что умеешь. Такой, чтобы ребята облизали пальчики и простили тебя. И не вздумай устроить ещё один пожар, иначе следующим знаком, который привлечёт пиратов, будет висящий на рее кок.

Санорени пролепетал нечто непонятно-жалобное и улизнул прочь. Судя по всему, повара не так пугала перспектива встречи с неведомой тварью, как вероятность осуществления угрозы капитана. Команда встретила слова Собболи одобрительным хохотом. Кто-то успел наподдать коку по толстому заду, причём сделал это с явным удовольствием.

Отдав указания, Джонрако широким шагом направился в матросскую столовую, находившуюся по соседству. Именно здесь, как утверждал Далин, заперли пассажирку. Поскольку никаких запоров на дверях не имелось, гвардейцы использовали багры, вбив их подобно клиньям. Громко крякнув, Собболи выдернул инструмент и потянул за ручку. Тотчас мореход едва не получил удар по голове, который, скорее всего, расколотил бы его череп. В последний момент Джонрако удалось ускользнуть из под тяжёлого табурета. Как выяснилось, предмет мебели находился в руках хрупкой девушки, изумлённо взиравшей на освободителя.

— Твою ж мать! — выдохнул Джонрако, отскакивая назад и прикладываясь затылком о стену, — Вот же рыжая ведьма! Зачем ты хочешь меня прикончить?

Шания посмотрела на капитана, потом — на табурет в своих руках и на её губах появилась растерянная улыбка. В тот же момент моряк обнял её и крепко прижал к груди. За последнее время для него не было ничего радостнее, чем живая и здоровая огненноволосая девушка, которую хотелось крепко держать в объятиях, наслаждаясь тонким терпким ароматом волос.

— Джонри, — голос Ивы вынудил моряка оторваться от столь приятного занятия и раздражённо взглянуть на говорившего, — Думаю, тебе стоит обязательно увидеть это. Нет, честно.

— Какого дьявола? — пророкотал Собболи, — Неужели эти бездельники и газы пустить не могут, без своего капитана?

Мореход решительно взбежал по трапу и тут же едва не рухнул, поскользнувшись на чём-то, крайне скользком.