Но это не слишком поразило капитана, который успел догадаться, какая участь ожидала его и экипаж. Скорее морехода, как и его помощника, удивил единственный пассажир крохотного кораблика, подпрыгивающего на валах волн.

Несмотря на то, что тот изрядно оброс нечёсанным волосом, да и вообще весьма опаршивел, капитан тотчас узнал шпиона Острия Тьмы, отданного на попечение Фалину. Не к чести молодого матроса, нужно заметить — к своей задаче он отнёсся спустя рукава. Если племянник боцмана и не забывал покормить пленника дважды в сутки, то об остальных потребностях подопечного вспоминал значительно реже. Посему параша долго оставалась переполненной, а лоток для умывания — пустым. Поначалу узник ярился, угрожая беспечному пареньку страшными карами, а затем смирился и впал в апатию.

— И какого дьявола он там делает? — поинтересовался капитан, испытывая неловкость при виде неухоженного пленника.

— Наверное захотели допросить, когда нашли, — предположил боцман, в очередной раз поминая недобрым словом родственника-лентяя, — Лично слышал, как эти дети портовых шлюх обшаривали посудину от киля до марсовой площадки.

— И что же они собирались узнать у этого куска акульего дерьма? — пожал плечами Собболи, — Живо вытаскивайте его и тащите обратно. Да, и пусть за ним приглядывает кто-то другой.

Но приказ капитана оказался не выполнен. Шпион, вроде бы безучастно сидевший на носу баркаса, поднял голову и моряки увидели яростный оскал заточенных, подобно акульим, зубов. В следующее мгновение верёвки, казалось плотно охватывавшие тело пленника, отлетели в сторону, а в мускулистой руке сверкнул острый нож. Клинок полоснул по канату, соединившему два корабля и пеньковые пряди поддались неумолимому металлу.

— Вот выродок! — выдохнул боцман.

— Пригнись! — только и успел сказать Джонрако, пригибая помощника к палубе.

В следующее мгновение нож, брошенный шпионом, точно стрела, пущенная из лука, просвистел над их головами. Оружие улетело за противоположный борт и плюхнулось в океан. Лазутчик заскрежетал зубами и принялся настраивать такелаж. В его быстрых и чётких движениях чувствовалась сноровка опытного моряка. Острие обычно держал у себя только самых лучших специалистов.

— Где мой пистолет?! — взревел Джонрако и вновь плюхнулся на палубу, потому как шпион отвлёкся от своего занятия, чтобы запустить в него острым багром, — Я прикончу тебя, урод!

— Я посмотрю, что ты станешь кричать, — завизжал шпион и над баркасом поднялся треугольный язык паруса, — когда мой хозяин доберётся до тебя! До встречи, негодяи! Передайте привет тому маленькому щенку. Я лично спущу с него шкуру!

Матросы, занимавшиеся уборкой, слишком поздно обратили внимание на крики и странное поведение капитана. Некоторые сообразили взять в руки оружие, но тут же выяснилась неприятная штука: батареи всех ружей оказались полностью разряжены. Очевидно постарались погибшие гвардейцы. Тем временем баркас лёг на правый борт, поймал попутный ветер и начал быстро удаляться прочь.

— Догнать! — рявкнул Джонрако, — Раздавим его корпусом! На дно, сукиного сына!

— Боюсь, это — невозможно, — вздохнул боцман, который успел ознакомиться с состоянием такелажа, — Пока мы наберём ход, проклятый урод скроется из глаз. Как его потом искать? По запаху?

— Бомбардир! — капитан не собирался сдаваться.

Тот уже был рядом, весь бледный, от волнения.

— Капитан, — доложил он звенящим голосом, — Гвардейцы сняли замки со всех орудий.