– Теперь ясно, почему инквизиция ополчилась на нее, – размышляла вслух Аннелета. – Аньес де Суарси внушает нашим врагам страх и поэтому должна умереть. Не так ли?

– Мы тоже так думаем.

– Почему?

– Дорогая Аннелета, если бы мы знали хотя бы начало ответа на этот вопрос, до Света было бы рукой подать.

– Тем не менее, по вашим словам, в основе подлых интриг, приведших к аресту мадам Аньес, лежали низменные инстинкты Эда де Ларне, ее сводного брата?

– Да, это так. Тем не менее я убеждена – и мой племянник Франческо придерживается такого же мнения, – что в его тени действовал кто-то более коварный и опасный, да так ловко, что этот подлый фат де Ларне ничего не заметил. Ординарный барончик – не орел. Впрочем, я не удивлюсь, если Никола Флорен тоже стал жертвой более изворотливого человека, чем он сам. За это он поплатился жизнью. Прекрасная развязка!

– Вы полагаете, что мадам де Суарси все еще находится в смертельной опасности?

– Если мои предположения верны, это не вызывает сомнений. Если честно, я чуть ли не сожалею о смерти сеньора инквизитора…

Аннелета закончила ее мысль:

– …потому что мы хотя бы знали, с кем быть бдительными.

– Совершенно верно. Теперь же мы блуждаем в густом тумане, не зная, кто и когда попытается напасть на мадам Аньес.

– Вы догадываетесь, кто отдал приказ?

– У меня есть одно предположение, – ответила Элевсия после недолгого молчания. – Тот, кто дергает за веревочки, прячась за занавесом, есть не кто иной, как отравитель Бенедикта. Так считает Франческо.

– Проклятый! – выдохнула Аннелета.

– Сомневаюсь, что это слово подходит к нему. Он хитрый, очень умный, и, что самое худшее, дочь моя, он не ищет для себя славы. Чтобы знать о приезде эмиссаров Папы в Клэре, произвести такое сильное впечатление на Флорена, позволить своему подручному столь близко подойти к нашему покойному Папе, он должен обладать колоссальной властью в Ватикане.

Аннелета, приоткрыв рот, пристально смотрела на аббатису. Постепенно в ее мозгу складывалась мозаика. Вдруг она прошептала:

– Он? Камерленго Гонорий Бенедетти?

– А кто же еще?

– Тогда мы погибли.

– Почему?

Теперь заколебалась Аннелета. Она входила в окружение Бенедикта XI, когда тот был еще Никола Бокказини, епископом Остии, и поэтому понимала, как действовал механизм епископской, вернее, архиепископской политики. Если аббатиса, ослепленная своей безоговорочной верой, видела в назначениях и выборах лишь проявление верховной небесной власти, она глубоко ошибалась. В принципе, сестра-больничная даже завидовала этому ангельскому простодушию, которое не сумели поколебать недавние чудовищные события. Аннелета решилась:

– После смерти Бонифация VIII пошли слухи, что архиепископ Бенедетти стремится занять Святой престол. Признаюсь вам, все были крайне удивлены, что выбор пал на Бенедикта. Все относились к камерленго как к новому Папе.

– Но тогда как получилось, что его отстранили?

– Мне хотелось бы вам ответить, что нам помогло чудо, но на самом деле причина носит сугубо политический характер. Я вот спрашиваю себя: что, если большинство кардиналов, собравшихся на конклав… – Аннелета в замешательстве закрыла глаза и покачала головой. – Гонорий Бенедетти внушает страх. Он такой напористый, его невозможно провести, он такой непреклонный! Полагаю, что его ложная преданность Бонифацию VIII тоже внушала страх. И напрасно, поскольку Бенедетти никогда не был служителем. Он стратег, мыслитель. Речь шла скорее о замечательном сотрудничестве двух людей, поскольку я сомневаюсь, что Бенедетти питал дружбу к властному Бонифацию.