Об изменениях в оценке Кожуховских маневров Петр сам извещал архангельского воеводу Федора Михайловича Апраксина в письме от 16 апреля 1695 года, за два дня до намечавшегося похода под Азов: «…ведает ваша милость, что какими трудами нынешней осени под Кожуховым чрез пять недель в марсовой потехе были, которая игра, хотя в ту пору как она была, и ничего не было на разуме больше, однако ж после совершения оной началось иное, и преднее дело явилось яко предвестником дела, о котором сам можешь рассудить, коли-ких трудов и тщания оное требует, о чем, есть ли живы будем, впредь писать будем. С Москвы на службу под Азов по их пре-светлейшества указу, пойдем сего же месяца 18 числа».

Результаты Кожуховских маневров убедили царя в том, что его армия настолько овладела военным искусством, что способна побеждать на поле брани не только заведомо слабого, но и сильного неприятеля. Это суждение Петра было ошибочным, но такова натура царя — уверовав во что-либо и задумав что-либо, он не успокаивался до тех пор, пока не выполнял задуманного, не жалея при этом ни собственных сил, ни ресурсов своих подданных.

Реальным неприятелем, с которым предстояло помериться силами, были Османская империя и ее вассал — Крымское ханство.

Подготовка к новому походу началась, по-видимому, сразу же после окончания Кожуховских маневров. Прямые доказательства на этот счет отсутствуют, но имеется убедительное косвенное свидетельство. Из «Дневника» Патрика Гордона следует, что царь стал часто встречаться с генералом, главным своим советчиком по военным вопросам и наиболее искусным в военном деле человеком среди иноземных наемников.

Патрик Гордон, как и Франц Лефорт, был участником обоих походов Голицына к Перекопу. Он вполне осознавал гибельность для русской армии попыток атаковать крымцев у стен практически неприступной, хорошо укрепленной Перекопской крепости. Гордон, видимо, и подсказал Петру новое направление удара — не у Перекопа, а на ином театре военных действий — у стен турецкой крепости Азов.

Это новое направление похода русской армии имело по крайней мере два важных преимущества. Первое состояло в том, что русская армия, двигаясь к Азову по рекам — Дону и Волге, избавлялась от необходимости везти за собой громоздкий обоз. Кроме того, реки освобождали пехоту от утомительных переходов по безлюдной и безводной степи, во время которых войска несли огромные потери не столько от неприятеля, сколько от болезней. Второе преимущество заключалось в том, что армии предстояло двигаться к цели мимо населенных пунктов, а это обеспечивало ее продовольствием и фуражом. В результате армия должна была подойти к цели не изнуренной тяжелейшим маршем, а, напротив, свежей и боеспособной.

Двадцатого января 1695 года на Постельном крыльце Кремлевского дворца был объявлен приказ служилым людям собираться в поход в Белгород и Севск к боярину Борису Петровичу Шереметеву для похода на Крым. Цель похода сознательно держалась в тайне — в действительности поход готовился не на Крым, а к Азову.

На военном совете, состоявшемся 21 февраля, было решено отправить под Азов сухим путем десятитысячный отряд под командованием генерала Гордона с целью воспрепятствовать приходу в город турецких подкреплений. Главные силы с артиллерией и амуницией должны были следовать водой по рекам Москве, Оке и Волге до Царицына, а оттуда пешим ходом двинуться к Паншину, расположенному на Дону в том месте, где излучина реки ближе всего подходит к Волге. Гордон отправился в путь 6 марта, а основные полки, посаженные на струги, отчалили от Каменного моста в Москве позднее — в конце апреля.

О ходе подготовки к первому Азовскому походу Лефорт поведал в письме к брату, отправленном 16 февраля 1695 года:

«Сейчас я могу вам сказать следующее: вся страна готовится и собирает полки, чтобы, когда вскроются реки, отправиться с его царским величеством Петром Алексеевичем.