— А она позвонила. Могло произойти непоправимое.

— Непоправимое? Я думала, непоправимое произошло еще до звонка моей матери. — В отчаянии я качаю головой. — Вы и цифры так складываете? Что в итоге ноль выходит.

— У вас нет повода для такой реакции, — парирует Майк. — Специалисты «Абакус Венчурс» смотрели утреннее шоу и остались довольны. Любая реклама — хорошая реклама.

— Неужели? — зло бросаю я. — Что ж, посмотрим, что об этом думают мои клиенты. — Я швыряю трубку.

Лиз смотрит на меня. Встревоженно. Она боится, что мое будущее интернет-магната умерло, даже не родившись.

— Хорошо, что я не успела подать заявление об уходе, — тихо говорю я. — Иначе все было бы еще хуже.

Снова звонят на мобильный. Это Джастин из «Белья-Невидимки».

— Орла, вы уже ушли из студии? — шепотом спрашивает он.

— Э, да.

— Я только что смотрел передачу, — заявляет он. Короткое предложение, но им все сказано.

— И?

— Вы ни слова не сказали про трусы. Вы обещали сказать про трусы! — кричит на меня он. — Как, по-вашему, мы увеличим продажи, если даже не пользуемся шансом дать рекламу? «Доброе утро» — идеальный шанс! Эту программу смотрит множество женщин, у которых зад висит до колен. Им нужны наши трусы.

— Простите, — вяло говорю я. — Совсем забыла. Что-нибудь еще? — Можно разобраться со всем сразу.

— Ну, как бы это сказать, чтобы вы не поняли меня превратно? — Он смолкает, чтобы обдумать свои слова. Я слышу, как он постукивает карандашом, раздумывая, как бы лучше мне об этом сказать. — Я представлял вас немного иначе. Поменьше ростом, наверно, полнее, если вас это не оскорбит.

— Нет, что вы, — вздыхаю я.

— Вот еще, у вас был другой голос. Вам не ставили дикцию перед шоу?

— Да, — лгу ему. — Так и было.

— Гм-м, я так и подумал. — Он делает паузу. — И думаю, вы вели себя несколько грубо с тем последним беднягой.

— Я знаю, — снова лгу. А что еще остается? — Обещаю, что в следующий раз я обязательно скажу про «Белье-Невидимку». Слово скаута.

— Вы бы стали для наших трусов отличной рекламой, — признается он. — По вам и не скажешь, что вы были в них. Такой плоский живот; эти трусы и впрямь творят чудеса, не так ли?

— Да, спасибо, Джастин. Я еще позвоню вам на этой неделе, хорошо? — кладу трубку. Входит Финн с новой бутылкой. — Давай сюда, Финн. Ну что? — поднимаю бутылку и показываю им. — На троих?

— Мама звонила? — спрашивает Финн, когда я разливаю водку.

Лиз просит меня оставить немного, на тот случай, если вдруг водка понадобится нам позже.

— Еще нет, — отвечаю я. От одной мысли о разговоре с мамой у меня сосет под ложечкой.

— Загляну в чат. Может, там кто-нибудь есть, — говорит Финн, направляясь к столу, на котором стоит мой компьютер. — Посмотрю на реакцию людей.

Слежу за тем, как Финн заходит на сайт и открывает чат. Лиз бормочет в трубку мобильного телефона — пересказывает Джейсону происшествия последнего часа. Я различаю слова «невероятно груба» и «унизительно», но вдруг она свирепо кричит в трубку: «Нет!» Она улыбается мне, ей неловко.

Тут Финн говорит:

— В чате Сесилия.