|
[ералов] Кусонского, Шатилова, С. Е. Трубецкого и Б. К. Арсеньева. Лицами для поручений состоят Воронцов-Дашков и Верисоцкий. Работа производится в Париже, рю Сселет, 25, рю Бельшас, 73, рю де Карм, 20. Задачей этого бюро является организация активной борьбы в целях свержения соввласти. Тактика бюро: установление связи с командным составом Красной Армии к восстанию и переходу на сторону Н[иколая] Н[иколаевича], а также образование внутри Совроссии ячеек (троек или пятерок) в целях подготовки и производства террористических актов и местных восстаний среди крестьян»<sup></sup>. Далее следует перечень лиц, поддерживающих организацию в Великобритании, Германии, Польше, КСХС, Литве, Латвии, Эстонии и Финляндии, раскрыты подробности пересечения «кутеповцами» границ СССР (вплоть до указанных номеров югославских и французских купюр, которые должны быть у них!), названы фамилии и контакты связников в Москве, Ленинграде, Ростове и Киеве. Так, в столице СССР явки для кутеповских курьеров находились по адресам: Нащокинский переулок, 10, Малый Афанасьевский переулок, 35, Газетный переулок, 5 и Большой Козловский переулок, 8, а в Ленинграде — по адресу: набережная Мойки, 101. Приводился в отчете и пофамильный список курьеров, которые проследовали через границу в 1925 году<sup></sup>.
Впрочем, не стоит думать, что все перечисленные в записке рижской резидентуры советские связи Кутепова были реальными. К этому времени ОГПУ избрало оригинальную тактику, оно стало играть на опережение, во многом направляя и контролируя деятельность генерала, причем сам он об этом и не подозревал. Речь идет о знаменитой операции «Трест» (проведенной в 1922–1927 годах), в ходе которой в белоэмигрантские круги было внедрено множество агентов ОГПУ, как из числа самих эмигрантов, так и постоянно проживавших в Европе резидентов советской разведки. В Советском Союзе обстоятельства операции «Трест» были рассекречены в 1965 году, когда увидел свет посвященный ей роман-хроника Л. В. Никулина «Мертвая зыбь». Не претендовавший на художественные открытия и написанный весьма убогим «суконным» языком роман тем не менее пользовался большим успехом и лег в основу многосерийного телевизионного фильма С. Н. Колосова «Операция „Трест“», премьера которого состоялась в мае 1968 года. Именно тогда на советском экране зритель впервые смог увидеть Кутепова, образ которого весьма качественно воплотил артист Г. А. Гай. Легенда «Треста» была разработана очень убедительно, прошла несколько проверок, и под обаяние якобы существовавшей в СССР Монархической организации Центральной России (МОЦР) подпали даже весьма трезвомыслящие эмигранты. Ведь в «рядах» МОЦР «состояли» такие величины, как хорошо известные до 1917 года генералы А. М. Зайончковский (кстати, первый полковой командир Кутепова) и Н. М. Потапов, и, как признавался кутеповский резидент в Польше С. Л. Войцеховский, «мы не могли представить себе генералов Зайончковского или Потапова презренным орудием чекистов»<sup></sup>. А в существование в СССР подпольной антисоветской структуры так хотелось верить! К слову, в записке рижской резидентуры ИНО бывший генерал от инфантерии Андрей Медардович Зайончковский и его дочь Ольга Андреевна Попова упоминались как одни из главных «клиентов» кутеповских эмиссаров; это показывает, что работавшие в Латвии чекисты не были посвящены в подробности «трестовской» игры и принимали ее за чистую монету. На раннем этапе «Треста» было легендировано участие в нем также М. Н. Тухачевского, у которого, кстати, были отличные отношения с Зайончковским. Кутепов установил связь с «Трестом» через Марию Владиславовну Захарченко-Шульц — одну из самых идейных и бесстрашных своих бойцов, которую генерал ласково называл «племянницей» (что породило устойчивую легенду о том, что она действительно родственница Кутепова). |
