— Покорно благодарю, — молвил сэр Ланселот. — Это очень любезно с вашей стороны, юная дама.

— И вот еще что, сэр, — добавила девица. — Как бы плохо вы ни сражались, а я всегда буду на вашей стороне. Впредь, коли услышу, что кто-то дурно о вас отзывается, обязательно поправлю, ибо очень уж мне понравилось ваше обхождение.

Она так и осталась стоять на дороге, глядя вслед удалявшемуся Ланселоту.

Рыцарь же, немного отъехав, оглянулся помахать на прощание, да так и застыл от удивления. Девчонка состроила совершенно невообразимую гримасу: мизинцами она подцепила уголки рта и растянула его в широкую белую ленту; одновременно средние пальцы приподнимали кончик носа, делая его неимоверно курносым; при этом указательными пальцами она оттянула вниз уголки скошенных к переносице глаз. Но и этого проказнице показалось мало: она вдобавок ко всему высунула язык и болтала им вверх-вниз. Рука Ланселота, уже было начавшая подниматься в приветственном жесте, так и замерла в воздухе.

Насладившись произведенным впечатлением, девица придала своему лицу обычное выражение и беззаботно побежала к старшим подругам.

А сэр Ланселот двинулся дальше, размышляя на ходу:

— К чему все это было? Зачем она так сделала? Нет, никогда мне, наверное, не понять этих молоденьких девиц!

Так оно, скорее всего, и было. Добежав до пруда, девушка решительно отвернулась и больше не смотрела в сторону дороги. Если бы Ланселот видел это, он опять бы ничего не понял, а меж тем объяснение было вполне простым и естественным: девочке понравился проезжий рыцарь, и ей не хотелось видеть его позорное поражение.

Но сэр Ланселот уже не глядел в сторону девушек. Все его внимание сосредоточилось на трех шелковых шатрах, стоявших на берегу неширокого, но глубокого ручья. Поставлены они были так, что загораживали проход к мосту. У входа в каждый шатер было воткнуто по копью, а на них висели одинаковые белые щиты. Рядом на травке развалились хозяева шатров — три брата в рыцарских доспехах. Они лениво дремали, пока не услышали приближавшийся стук копыт.

— Сегодня Господь милостив к нам, — сказал один из молодых людей, сэр Гаутер. — Поглядите-ка, кто едет — это же великий сэр Кэй. Храбрый, благородный сэр Кэй! О, братья! Мое сердце трепещет от испуга, но ничего не поделаешь — придется выехать ему навстречу.

— Нет, погоди, — остановил его другой брат. — Почему именно ты? Вечно ты стремишься все вершки снять.

К нему присоединился и сэр Рейнольд:

— Нет, дорогие родичи, никуда я вас не пущу. Не желаю, чтобы вы столкнулись лицом к лицу с этим драконом! Уж лучше я — бедный, никудышный рыцарь — пожертвую собой. Моя-то смерть никого не огорчит.

— Об этом не может быть и речи, — возразил сэр Гилмер. — Я не могу позволить вам рисковать своими ценными жизнями. Решено: я сам сражусь с грозным, непобедимым Кэем-сенешалем.

— Пока вы здесь глумитесь и препираетесь, он проедет мимо — прикрикнул на братьев сэр Гаутер. — Вот, посмотрите, у меня в руке три соломинки. Кто вытащит короткую — тот и будет драться с сэром Кэем.

Три головы склонились друг к дружке: рыцари азартно тянули соломинки, а сэр Ланселот тем временем беспрепятственно пересек ручей и собрался ехать дальше. Однако не успел он отъехать от моста, как сэр Гаутер — победитель — кинулся за ним в погоню.