— Умалчивал?

— Он что-то скрывал, Одри. Поищи какие-то несоответствия, зацепки. Мне нужно знать, над чем он работал на самом деле, что за тайный проект. Панос вполне мог оставить подсказки где-то в сети.

— Хорошо… Я займусь этим.

Ее узкая квалификация — анализ почерка — уже превратилась в нечто большее. Оставалось надеяться, что это было началом новой тенденции, так как я почти исчерпал свои возможности касательно аспектов. Становилось все сложнее вмещать их в голове, управляться с ними, представлять всех одновременно. Я подозревал, что именно поэтому Одри настояла на том, чтобы присоединиться к нам в этом деле. Глубоко подсознательно я понимал: аспектам необходимо обзаводиться дополнительными умениями.

Одри взглянула на меня и сказала:

— Вообще-то, раз уж зашла речь, мне кое-что пришло в голову. Вирусы.

— Что ты имеешь в виду?

— Панос проводил много времени на форумах по иммунологии: обсуждал болезни, следил за всеми техническими темами, если в них участвовали те, кто изучает бактерии и вирусы. В его отдельных высказываниях нет ничего особенного, но в целом…

— Он занимался микробной генной инженерией. Ничего удивительного, что он заглядывал на такие форумы.

— Но Гарвас сказал, что они решили отказаться от вирусов как способа доставки информации, — возразила Одри. — Однако активность Паноса на подобных форумах лишь возросла после того, как «И-3» прикрыли эту часть проекта.

Она посмотрела на меня и ухмыльнулась:

— Мне удалось кое-что выяснить!

— Неплохо.

— Ну, я имею в виду, тебе удалось кое-что выяснить. — Одри сложила руки на груди. — Когда ты воображаемая личность, трудновато по-настоящему ощутить, что чего-то добилась.

— Просто представь себе ощущение успеха, — предложил я. — Ты воображаемая, поэтому воображаемый успех будет в самый раз.

— Но если я воображаемая и еще что-то воображаю, это вдвойне нереально. Все равно что использовать копировальный аппарат, чтобы скопировать то, что уже было скопировано.

— С теоретической точки зрения, — сказал подошедший Тобиас, — воображаемое чувство успеха должен представить себе тот, кто начал фантазировать изначально, так что повтора, о котором ты говоришь, не возникнет.

— Нет, все совсем не так, — сказала Одри. — Уж поверьте знатоку по воображаемым вещам.

— Но… Если мы все аспекты…

— Да, но я более воображаемая, чем вы. Вернее, менее. Так как знаю все об этом состоянии.

Одри победоносно ухмыльнулась Тобиасу, который потирал подбородок, пытаясь разобраться в ее словах.

— Ты ненормальная, — тихо сказал я, посмотрев на Одри.

— А?

До меня только что дошло. Одри была ненормальной.

Конечно, все аспекты ненормальные. Я почти перестал замечать шизофрению Тобиаса, не говоря уж о трипофобии<style name="MsoFootnoteReference"><style name="MsoFootnoteReference"></style></style> Айви. Сумасшествие всегда пряталось где-то рядом. У каждого аспекта был свой пунктик: боязнь микробов, технофобия<style name="MsoFootnoteReference"><style name="MsoFootnoteReference"></style></style>, мания величия. До этого момента я не осознавал, чем страдала Одри.

— Ты считаешь себя воображаемой, — сказал я.

— Ну да.

— Но не потому, что это на самом деле так. Ты считаешь себя воображаемой из-за расстройства психики и думала бы точно так же, даже если бы была настоящей.