Джон Стар, к своему удивлению, почувствовал немедленную приязнь к этому человеку одной с ним крови, столь щедрого к своему неведомому родственнику, но теперь, похоже, предателю Легиона, которым он командовал.

– Командор, это люди, – кратко сообщил Мадлок, – которые потеряли АККА.

Адам Ульмар взглянул на них без удивления, на его выразительном лице блуждала слабая улыбка.

– Так это вы охраняли Аладори Антар? – спросил он, голос его был хорошо поставлен и приятен. – Ваши имена?

Джон Стар назвал своих спутников.

– А я Джон Ульмар.

Вновь улыбнувшись, Адам Ульмар встал из‑за стола.

– Джон Ульмар? Надо думать, мой родственник?

– Я тоже так считаю.

Он стоял, не улыбаясь.

Адам Ульмар обошел вокруг стола, чтобы приветствовать его с теплой вежливостью.

– Мы поговорим наедине, Джон, – сказал он и кивнул Мадлоку, который удалился вместе с остальными.

После этого он повернулся к Джону Стару и сказал радушно:

– Приветствую тебя, Джон. Мне бы хотелось встретиться с тобой пораньше и при иных обстоятельствах. Академия Легиона дала тебе замечательную характеристику. Я задумал для тебя карьеру тоже замечательную.

Джон Стар, оставшись стоять с напряженным лицом, сказал жестоко:

– Надо думать, мне следует поблагодарить вас, командор Ульмар, за мое образование и направление в Легион. Несколько дней назад я сделал бы это с большой радостью. Сейчас же мне кажется, что меня обманули и превратили в инструмент.

– Я бы не сказал этого, Джон, – мягко возразил Адам Ульмар. – Это верно, что события пошли не так, как я запланировал. Эрик взял на себя слишком многое. Однако я направил тебя под его непосредственное начало. Я собирался…

– Под начало Эрика! – горячо воскликнул Джон Стар. – Предателя! А я‑то просто боготворил его, не зная, кто он. Выполняя его приказы, я предал Легион и Зеленый Холл.

– Предатель – слишком грубое слово, Джон, для политических разногласий.

– Политические разногласия! – Голос Джона Стара срывался от ярости. – Вы признаете, что нарушили свой долг офицера Легиона? Вы, сам командир Легиона?

Адам Ульмар тепло улыбался ему, его это забавляло.

– Разве ты не понимаешь, Джон, что я – самый богатый человек в Системе? Что я – самый могущественный и влиятельный? Разве тебе не приходит в голову, что быть сторонником Пурпурного Холла гораздо выгоднее, чем поддерживать демократию?

– Вы пытаетесь, сэр, сделать из меня предателя?

– Прошу тебя, Джон, не применяй этого слова. Форма правления, за которую я стою, санкционирована историей гораздо раньше, нежели твои глупые идеи о равенстве и демократии. И, в конце концов, Джон, ты же Ульмар. Если ты поймешь свое преимущество, я смогу дать тебе богатство, положение и власть, чего ты от своей нынешней непрактичной демократии никогда не добьешься.

– Я этого не пойму.

Джон Стар по‑прежнему стоял, напрягшись, перед столом. Адам Ульмар подошел к нему и настойчиво взял его за руку.

– Джон, – сказал он. – Ты мне нравишься. Даже когда ты был очень маленьким – я не думаю, что ты помнишь, что мы встречались, – ты проявлял качества, которые мне по душе. Твоя храбрость и эта упрямая целеустремленность, которая нам сейчас так мешает, – это то, чем не может похвастаться мой племянник.

Я заинтересован в твоей карьере. Я участвовал в ней гораздо больше, чем ты думаешь. Твое продвижение в Академии, все, что ты сделал, было под моим пристальным наблюдением.