Он говорил так уверенно, что Дженни, не подумав, спросила:

— А вы его знаете?

Кажется, ее вопрос удивил Хью, однако он быстро ответил:

— Я и не вздумал бы поддразнивать человека, обладающего такой властью, как у него.

— И это правильно, — кивнул Весельчак. — Видишь ли, в Триве мы будем выступать перед людьми, обладающими еще большей властью, не говоря уж о короле шотландцев, если он все-таки посетит наш праздник, и я не хочу, чтобы мой артисты страдали от своих необдуманных выходок. — Говорил Весельчак твердым, непререкаемым тоном.

Дженни наблюдала, как Гилли и Гок вернулись на сцену, чтобы исполнить номер, в котором Гилли притворяется тенью Гока. Что бы ни делал высокий, маленький все за ним повторял, и это было так уморительно, что вскоре зрители буквально рыдали от хохота. До-этого Дженни вблизи не видела этого номера, но теперь поняла, что Хью был прав: эти двое любят импровизировать, и будут делать то, что хотят, и говорить что им заблагорассудится.

Наблюдая за шутами, Дженни чувствовала, что Хью стоит у нее за спиной. Остальные артисты, поджидавшие своей очереди выступать, тоже были неподалеку, но Хью стоял совсем рядом.

Наконец акробаты и жонглеры сменили шутов, и в воздухе, перелетая от одного жонглера к другому, замелькали раскрашенные дубинки и мячи.

— Вы так и не ответили на мой вопрос, — сказала Дженни вполголоса, когда убедилась, что никто не может их слышать. — Вы лично знакомы с шерифом Дамфриса?

Хью ждал, что Дженни снова обратится к нему с этим вопросом, но теперь Весельчак отошел от них и он не видел причины не отвечать на него.

— Да, я знаю шерифа Дамфриса, — сказал он тихо. — И поэтому позаботился о том, чтобы вчера вечером он мог мельком видеть лишь половину моего лица. Впрочем, не стану скрывать: я бы не возражал напудриться перед сегодняшним представлением, как это делают шуты.

Она усмехнулась.

Неожиданно для себя Хью подумал, что Дженни не помешало бы почаще смеяться, но он тут же отогнал от себя эти мысли. Лучше ему размышлять о том, как бы уговорить ее уехать домой.

До сих пор им обоим невероятно везло. Бродячие артисты приняли ее как простолюдинку, милашку Дженни. Но ведь нет сомнений в том, что в Дамфрис приедет кто-то из Исдейла. Так что ее непременно увидят и узнают, это лишь вопрос времени.

Впрочем, то же самое можно сказать и про него: кто-нибудь в Дамфрисе обязательно узнает его. И эта чертова пьеса, которую задумал поставить Весельчак, тому поспособствует.

Задумавшись об этом, Хью тут же задал себе другой вопрос: не приходило ли Весельчаку в голову, что он вовсе не простой трубадур? За последние полтора дня Хью не раз замечал, как смолкают при его приближении разговоры, поэтому он и начал подозревать, что бродячие артисты скрывают куда больше, чем они с Дженни.

Вторник прошел точно так же, как и понедельник, несмотря на то что во вторник артисты показали куда больше интересных номеров. Акробаты выполняли головокружительные трюки, музыканты исполнили больше песен, а Весельчак поразил зрителей жонглированием горящими факелами и кинжалами.

Когда фанфары известили о начале пьесы «Жена трубадура», Весельчак в юмористической форме представил актеров и рассказал о предстоящем спектакле.

Первый акт зрители встретили смехом и аплодисментами; когда он закончился, Весельчак объявил, что продолжение можно будет увидеть на следующий день.

— Завтра наши артисты повторят первый акт, чтобы те, кто не пришел на представление сегодня, смогли увидеть его завтра! — прокричал он. — Так что пригласите с собой друзей и соседей!

Тем временем шуты пустили по рядам шляпы и корзины с длинными ручками, чтобы зрители могли бросать туда деньги.