Никита крякнул от досады, но заказ забрал. Сам виноват, нужно было эскиз креста набросать. Ведь иконописцы представляли крест только восьмиконечный, христианский, да ещё косой крест знали, на котором Христа распяли.

Доска, на которой вывеска нарисована, хоть и сухая была, но тяжёлая. Нести неудобно, однако Никита донёс. Теперь гвозди нужны и молоток. Мелочь, только где взять? Буквально всё с нуля начинать надо.

С гвоздями и молотком сосед выручил, и даже помог прибить вывеску. Одному невозможно — держать и приколачивать.

Потом — новый поход за самогоном. Ведь тот небольшой запас в кувшине он на эфир перевёл. А самогон нужен руки протирать — дезинфицировать, инструменты замачивать, а лучше — обжигать на спирту. Лучше прямого огня для стерилизации нет ничего. На последние деньги Никита взял сразу два больших кувшина, каждый — литров на пять.

Корчмарь удивился:

— Вроде с виду не забулдыга, а берёшь много.

— Да мне не пить.

У корчмаря глаза от удивления на лоб полезли:

— А что ещё с переваром делать можно? Самые горькие пьяницы его и берут.

Ладно, пусть остаётся в своём заблуждении.

Доставив самогон в избу, Никита вылил половину кувшина в котелок, туда же опустил ланцеты, ножницы и прочий инструмент.

Хорошо бы в одной комнате жильё оборудовать — кровать поставить, шкаф для одежды. Но денег не было — ни на обзаведение, ни на еду. Пока Куприян не проявлял недовольства, но и самому зарабатывать пора, уже месяц он нахлебником при купце, а ещё долг отдавать надо. По работе он соскучился, поскольку специальность свою любил, в вуз пошёл по призванию, и себя без медицины не мыслил.

В медицине, как и в любой профессии, есть фанаты своего дела, но чаще встречаются холодные ремесленники. Вроде делают всё, как положено, только без огонька, потому и результаты разные. Понятно, что иногда болезнь серьёзна и запущена, и не всегда врач, даже очень хороший, может её вылечить. Как говорится — у каждого врача своё кладбище, но у хорошего оно маленькое.

У Никиты уже руки чесались, так хотелось оперировать. Ведь каждый раз — как в первый, не бывает двух одинаковых пациентов, двух одинаковых аппендицитов. Всегда будет разница в ходе операции, в процессе лечения и в исходе.

Глава 4

ПЕРВАЯ ОПЕРАЦИЯ

Работа, как это часто случается, началась с экстренного случая. Никита только первый день как сидел в избе на приёме.

Сначала на улице послышался шум, крики. Потом по ступенькам раздался топот, и в избу буквально ворвался мужик — взбудораженный и взъерошенный, с порванным рукавом.

— Ты лекарь будешь?

— Я.

— Тогда мы сейчас, ты только не уходи.

Мужик убежал так же быстро, как и появился.

Довольно скоро он вернулся, и не один. С ним были ещё двое, они несли раненого. Его рука была по локоть отсечена и обильно кровила. Раненый был в сознании, прижимал к обрубку окровавленную тряпку.

— На стол его! — скомандовал Никита.

Никита не был травматологом, но по роду деятельности с травмами сталкивался часто.

Ланцетом он быстро взрезал рукав, освободив руку от одежды, схватил полотно, что резал для перевязок, скрутил из него жгут и наложил его на предплечье.

Кровь сочиться перестала.

— Что случилось?

— Ванька, мясник из Стрелецкой слободы, уже два дня как беспробудно пьёт. Видно, ошалел вконец. Игнат к нему за мясом пришёл, а мясник с топором на него накинулся. Вот и отмахнул руку-то.

— Понятно.