Изначально он был «константиновцем», заведовал канцелярией Морского министерства. В отличие от Шувалова был сторонником освобождения крестьян, но в дальнейшем очень далеко отошел от «прогрессивных» позиций.

Граф Дмитрий Андреевич был убежденным приверженцем исконно русских устоев, которые, с его точки зрения, состояли в укреплении православия, твердом порядке и сохранении сословности как основы государства. Разрушение социальных перегородок он считал опасным, ибо оно порождает хаос в умах, а это ведет к хаосу и в обществе.

После общего поправения внутренней политики в 1866 году Толстого, который к тому времени являлся обер-прокурором Священного Синода, назначили еще и министром народного просвещения, то есть в его ведении оказались две части знаменитой уваровской триады: «православие» и «народность».

Дмитрий Андреевич Толстой. Фотография

Дмитрий Андреевич провел реформу среднего образования, которую многие сочли элитаристской. Она превратила университетское образование в сословную привилегию, поскольку поступать в университеты теперь могли лишь выпускники классических гимназий, куда выходцам из бедных слоев попасть было практически невозможно. Граф считал, что людям, которым по рождению предназначена скромная доля, излишняя ученость только во вред. С той же целью он мешал студентам поступать в иностранные университеты, где можно было набраться опасных идей. Тут, правда, имелся и позитивный аспект: министр сделал очень многое, чтобы хорошее образование можно было получить и на родине. Никогда еще в России не открывалось столько новых высших учебных заведений, лабораторий, образовательных курсов.

Поскольку репутации в России обычно создаются либеральными кругами, а они графа, разумеется, ненавидели, большинство исторических работ рисует этого деятеля черными красками. Например, согласно характеристике уже цитировавшегося либерала Б. Чичерина, граф Д. Толстой был человек, «ненавидящий всякое независимое движение, всякое явление свободы, при этом лишенный всех нравственных побуждений, лживый, алчный, злой, мстительный, коварный, готовый на все для достижения личных целей, а вместе с тем доводящий раболепство и угодничество до тех крайних пределов, которые обыкновенно нравятся царям, но во всех порядочных людях вызывают омерзение». «Явления свободы» Толстой безусловно не любил, но обвинение в алчности и угодничестве, кажется, несправедливо. Более спокойный либерал А.Ф. Кони, не разделяя взглядов Толстого, пишет о нем: «…Вообще это был человек незаурядный, человек с волей и образованием, человек, в известном смысле, честный; во всяком случае — это была крупная личность».

В самом конце царствования Александра II, когда в силу вошел более маневренный Лорис-Меликов, звезда Дмитрия Толстого вроде бы закатилась и он получил отставку с обеих министерских должностей. Но при Александре III, полном единомышленнике графа, Толстой опять будет востребован и обретет еще большее влияние, потому что возглавит министерство внутренних дел и политическую полицию. Мы увидим его в новой правительственной «команде», о которой будет рассказано в следующей части.

Тогда же мы поговорим и еще об одной крупной исторической фигуре, Константине Петровиче Победоносцеве (1827–1907). Он стал значительной персоной еще при Александре Николаевиче, так как воспитывал царских сыновей и в 1880 году сменил Толстого на посту синодского обер-прокурора, но по-настоящему развернулся только при Александре Александровиче, эпоху которого иногда называют «победоносцевской».

Таковы основные действующие лица царствования Александра Освободителя. Как мы видим, людей тусклых и заурядных среди них не было.

Накануне

Этим наречием, вслед за одноименным тургеневским романом, принято называть преддверие великой освободительной реформы, законодательно оформленной актом 19 февраля 1861 года.