Доктор Беккетт складывает руки перед собой.

— Он нам должен, — говорит он коротко. — Мы полностью его сотрем.

Во мне вспыхивает сочувствие к Риэлму, даже хотя я и ненавижу его — ненавижу то, что он сделал. Я всхлипываю и опускаю голову набок, не желаю испытывать сострадание. Риэлм предал меня. Это я простить не могу.

— Хорошо, — говорю я наконец, даже хотя и не имею это в виду. — Хорошо.

* * *

Аса провожает меня в палату, оставив кресло-каталку в коридоре напротив кабинета доктора Беккетта. Он помогает мне идти, обхватив за талию. Действие лекарства усиливается сразу же, как только я встаю на ноги, голова у меня кружится, ноги подкашиваются.

— Еще чуть-чуть, — говорит Аса, повернув в мой коридор.

— Тебе надо было посадить меня в кресло, — бормочу я и хватаюсь за стену, чтобы удержаться на ногах.

— А почему я больше не связана? Ты не боишься, что я ударю тебя?

— Нет, — говорит он. Аса не показывает чувств, его лицо всегда непроницаемо, а движения целеустремленные. Когда мы заходим в палату, одной рукой он убирает покрывало, а другой поддерживает меня. Помогает мне забраться в постель, и боль из-за всего того, что случилось сегодня, наваливается на меня. Аса застывает на месте и смотрит на меня, а я протягиваю к нему руку.

— Почему ты помогаешь мне? — спрашиваю я. Он берет меня за руку и сочувственно сжимает.

— Потому что Риэлм попросил меня.

Я широко открываю глаза и отдергиваю руку, но Аса снова хваатает ее и прижимает к груди.

— Риэлм беспокоится за тебя, — настойчиво говорит он. — Он просил позаботиться о тебе.

Я не хочу слушать. Другой рукой я пытаюсь ударить Асу, но он легко блокирует удар, схватив меня за запястья и заставив меня вскрикнуть от боли.

— Успокойся, Слоан, — говорит он, прижимая меня к постели.

— Майкл Риэлм — лжец, — кричу я и вырываюсь, а Аса снова заламывает мне руки.

— Мы все — лжецы, Слоан, — говорит он, — каждый из нас скрывает то, кто он есть.

— Но не так же, — я снова начинаю плакать, теперь — от злости. Я поворачиваюсь из стороны в сторону, борюсь, сама не знаю, с чем. Я думала, Риэлм любил меня. Я так во всем ошибалась.

— Ненавижу его, — из меня вырывается рыдание, настолько невыносимо горе. Уткнувшись в подушку, я повторяю:

— Ненавижу его.

Чувствую, как Аса гладит меня по голове, проводит рукой по волосам. Делает это до тех пор, пока я не начинаю засыпать, устремляясь навстречу свободе от боли, которую не может дать лекарство. И, перед тем, как заснуть, я слышу, как Аса шепчет:

— Майкл очень расстроится, когда услышит это.

Глава 4

На следующее утро, когда я просыпаюсь, я чувствую резкую боль в голове, как будто меня ударили молотком. Я поднимаю руки, чтобы нащупать шрам, как будто врачи могли сделать мне лоботомию, пока я спала. Ничего, сроме спутанных волос.

Мои руки. Я смотрю на них, удивляясь, что больше не привязана к постели. Протягиваю их перед собой и вижу на запястьях красные отметины и синяки, но все равно, я рада, что свободна. В груди я чувствую боль, глубокий страх. Мне нужно рассказать Даллас все о Риэлме, начиная от их общего прошлого, и кончая тем, что он — грязный обманщик. Кончая тем, что я ненавижу его.

Я оглядываюсь по сторонам, вспоминая, как Аса отвез меня в то ужасное место, где держат пациентов после лоботомии, чтобы я увидела, как Артур Притчард пускает слюни.