— Еще один мир, — тихо произнес он, соблюдая обычай столь же давний, сколь и сам Крестовый поход. — Для тебя, Отец, еще один мир.

С грохотом распахнулись люки, внутрь десантной капсулы ворвался пылающий ночной воздух Дулана и перед пассажирами раскинулась картина полного разрушения. К западу, на вершине длинной гряды, гремел массированный болтерный огонь — очевидно, там находился Лев. Намного дальше к востоку виднелись другие линии укреплений Первого легиона.

Однако Русс обратил взор на север, где круто уходила вверх земля, почерневшая от пожаров. Горизонт заслоняла колоссальная Багряная Крепость, к которой тянулись полосы разрушений — путь, проложенный орбитальными залпами. Оборонительные башни, красные, словно кровавый закат, теснились в плотных скоплениях, обвивались вокруг соседок, переходили в куртины и контрфорсы, бастионы и равелины, непрерывно поднимаясь все выше и выше, как скалы Асахейма. Гигантизм цитадели указывал на стремление ее хозяина к единоличной власти. Она была самим тщеславием, воплощенным в рокрите, железе и адамантии.

Но теперь она пылала, ее крепостные валы и парапеты терялись за густыми клубами грязного дыма. Основные щитовые линзы до сих пор прикрывали самую верхушку твердыни, но нижние ярусы были разбиты бомбардировкой. Многие из расположенных уступами сводов осыпались по склонам хребта бесформенными грудами щебня. Дорога для наступления пехоты была открыта. Стаи уже выпрыгивали из приземлившихся капсул и мчались по мостам к громадным воротам, откуда вытекал поток защитников оплота. Энергетическое оружие светилось в озаренной пожарами ночи, пронзая сумрак звездными вспышками. Пока первая волна легионеров штурмовала вход, на открытое место выкатилась бронетехника Шестого — «Хищники», чуть отъезжавшие назад при каждом выстреле главного орудия, и «Лендрейдеры», что взрыхляли гусеницами уже истерзанную землю. Висевшие на малой высоте штурмовые корабли истребляли врагов залпами из всех видов оружия.

Сделав очень глубокий вдох, Русс ощутил запах планеты, которую собирался уничтожить, и на губах примарха остался вкус ее страха. Фреки и Гери бросились вперед, капая слюной из распахнутых пастей. Кровавый Вой тем временем продвигался по правому флангу, Хельмшрот ввязался в тяжелую схватку на левом, но постепенно прорывался к внешним воротам крепости. Отряд самого Лемана находился там, где он всегда предпочитал, — по центру, окруженный со всех сторон ревом сражения.

Гримнир Черная Кровь теснил неприятелей, широко размахивая массивной булавой. Эйнхерии, что сопровождали его, повергали приближающихся врагов меткими очередями из болтеров. В дымной мгле впереди виднелись целые шеренги скарабинеров, за ними проступали очертания высоких шагателей — свет из их кабин пронизывал пылевую завесу.

Русс выхватил Пасть Кракена и перешел на мощный бег. Первые из намеченных им жертв грузно приблизились к стаям Черной Крови; фаашские щиты прогибались и вспыхивали под болтерным огнем. Когда противники заметили атакующего примарха, было уже поздно: он ворвался в их строй, орудуя рычащим цепным мечом. Пасть Кракена рассекала силовые поля и броню, вдоль длинной дуги каждого ее взмаха пролегала череда электрических вспышек. Леман рассмеялся, но из вокс-модуля его шлема вырвалось нечто вроде звериного рыка, смешанного с белым шумом. Русс убивал без счета, его удары отшвыривали тела в сторону или подбрасывали над землей. За любым смертельным выпадом следовал победный клич, разносившийся вокруг подобно взрывной волне.

Подгоняя авангард Волков, примарх вместе с ним достиг основания моста. Танковые отряды, занявшие передовые позиции, обстреливали крепостные стены градом снарядов. Из тыла ползла к полю боя тяжелая артиллерия: осадные пушки, бомбарды, гравитонные платформы и более мощные установки на гусеничном шасси.