Пять лет цензуры, такой, какой давно не видывала Европа, позволили нам оценить в полной мере свободу мысли. Особенно те, кто познакомился с большевистским режимом, задумаются, прежде чем нападать на завоевания «буржуазного» либерализма. Пережитое решительно указало нам и на огромные злоупотребления капитала. Неисчислимое зло, привнесенное в общество капиталистической прессой во время войны, ненависть и ложь, посеянные ею, ставят их на одну доску с большевистскими и полубольшевистскими органами печати. Повсюду пришлось нам видеть, как крупные органы печати были куплены внешним врагом в разгар войны и поставлены им себе на службу. Мы за полную свободу выражения своих мыслей; но неизбежны злоупотребления, позволяющие дельцам и послевоенным нуворишам покупать газеты, выходящие миллионными тиражами, дабы влиять через них на ход политических событий, систематически подкупать и совращать народные массы.

В этой сфере нужны серьезные реформы. Здесь не место обговаривать их в деталях. Возможно, государство выкупит некоторые периодические издания бульварной прессы и превратит их в трибуны для свободного выражения мыслей. Это гораздо менее фантастическая идея, чем кажется. Информация, содержащаяся в этих государственных органах, будучи точной и беспристрастной, не сможет служить низким интригам и спекуляциям на бирже. А статьи могли бы быть написаны представителями всех политических направлений. Таким образом, читатели были бы лучше, чем сейчас, осведомлены и, вместо того чтобы позволить управлять своими поступками журналистам, обслуживающим тех, кто им платит, они прислушивались бы к мнению честных людей разных направлений и составляли бы себе мнение после ознакомления с различными точками зрения. Практические трудности, с которыми столкнется эта реформа, могут быть преодолены, если прибегнуть к помощи литературных объединений, которым поручить выбор редколлегий из числа наиболее уважаемых в стране писателей. С другой стороны, если им доверить литературную и художественную часть периодических изданий, нравственность и вкусы публики только выиграют. Зародыш подобного порядка вещей сегодня можно найти в организации некоторых социалистических органов печати, таких как «Юманите», где г-да Тома и Александр Блан, Ренодель и Лонге, Семба и Фроссар пишут по очереди. Сосуществование в недрах одной партии политических деятелей со столь различными взглядами — беда и нонсенс. Но другое дело, если речь идет о газетах, целью которых будет представление на суд публики различных политических точек зрения. Государственные газеты должны стать второй парламентской трибуной, с которой все ораторы дискутируют, но при этом сотрудничество такого рода не обязывает их ни в чем по отношению друг к другу, разве что к вежливости, которая еще сохранилась в парламентах, но никак не в прессе. Они не станут выражать правительственного мнения, как официальные органы печати наших дней; они, напротив, должны будут дать приют самым мощным нападкам на власть предержащих (как «Ле Журналъ Офисьель», что печатается на государственные средства и со стенографической точностью передает речи всех ораторов парламента). Речь, однако, не идет о всеобщей национализации прессы. Наряду с этими свободными трибунами, существующими на государственный счет, свободно будут выходить и частные газеты. Таким образом, те из пишущей братии, кто имеет собственный печатный орган, продолжит этим пользоваться, те, кто этого лишен, будет выражать свои мысли в государственных органах.