|
Вот... Если начинать демонстративные новые переговоры через Платтена, то ведь надо так же демонстративно порвать с Гриммом?
Да просто — звонко порвать! — Да чтоб всю вину на него же и свалить! — Да чтоб и за старое ему наложить, мерзавцу! Пусть попомнит, как отложил швейцарский съезд! А для этого надо: во-первых, опубликовать все доверительные сведения о его скрытых переговорах! Эт-то очень всегда ударяет: внезапная публикация доверительного. Оч-чень ошеломляет. То есть, просто вот сейчас, немедленно, подготовить такую публикацию! — ...И расставить нужные акценты! — ...И завтра же опубликовать! Ну, с Радеком и самая напряжённая работа превращается в весёлую игру! За что он особенно Радека любил — за хорошую пристрастность! Уже сидели и писали: Радек писал, теребя пустую трубку в зубах, в коридор выйти некогда, иногда смеясь и даже подпрыгивая от выражений, — а Ленин сидел сбоку и советовал. Единственный такой был Радек человек, кому, сидя рядом, Ленин вполне мог передать перо и только посмеиваться. Лучше радекова пера никогда не было во всей большевистской партии. Богданов, Луначарский, Бухарин — все писали слабей. — Тут важно, что еще получится: что имено Швейцария все эти переговоры ведёт и нас выталкивает. А вовсе не мы! Ах, умный, понимающий, золото! — Завтра же и опубликуем — у Нобса или... — Завтра — воскресенье. А вот что! — запрыгали, запрыгали искры за радековскими очками: — Завтра воскресенье, так-пошлём сейчас же, немедленно — Гримму телеграмму! В субботу вечером, немедленно, сейчас! — Усмехался и подпрыгивал Радек, к:ак будто его со стула кололо. И Ленин подпрыгивал от удовольствия. И говорили, говорили вперебой, поправляли, и Ра- дек тут же записывал: ...Наша партия решила... безоговорочно принять... предложение о проезде через Германию... и тотчас же организовать эту поездку... Мы абсолютно не можем отвечать... за дальнейшее промедление... решительно протестуем... и едем одни!.. — Та-ак! — почесал Ра дек за ухом, — закатаем ему в листовой шоколад: ...Убедительно просим немедленно договориться... — Завтра, в швейцарское воскресенье, договориться!.. Да! еще завтра по-западному первое апреля! — Первое апреля?!! — давно так не смеялся Ленин, всё напряжение последних недель выбивалось из его груди сильными, жёсткими, освобождающими толчками. — Вот получит бонбоньерку, центристская сволочь! ...Договориться... и, если возможно, завтра же... — Когда вся Швейцария дрыхнет! ...Сообщить нам решение!.. С благодарностью... Как на шахматной доске, уже сделав задуманный ход, еще больше видишь успеха и возможностей, чем рассчитывал перед тем. Но эту усмешку — с 1-м апреля и с воскресным заданием товарищу Гримму — придумал Радек-весельчак! — А если за воскресенье он не сделает — так в понедельник мы свободны действовать сами! — Ну, во вторник... Да что! да еще лучше придумал Радек: — Владимир Ильич! А — Мартову? А Мартову мы тем более обязаны написать, он же инициатор плана\? — душился Радек от смеха. — А что же Мартову? — так быстро и Ленин не сообразил. — Да что мы немедленно принимаем предложение Гримма о проезде через Германию\ Вот обкакать: что это его предложение!!! На весь мир — его! Швейцарские социалисты нас выталкивают! Член швейцарского парламента! Ну, это совсем было гениально! Ну, Радек! Ну, завоет Гримм! Ну, кинется оправдываться. Да отмываться всегда трудней, чем плюнуть. |
