— О Господи!

— Здесь! — воскликнули одновременно Тунгата и Крейг. Вусаманзи довольно засмеялся и обхватил руками костлявые колени.

— Утром я покажу вам гробницу короля, — пообещал он. — А сейчас у меня в горле пересохло от всех этих разговоров. Передайте старику пиво.

За завтраком, получив неохотное согласие Вусаманзи, Крейг пересказал на английском историю перезахоронения Лобенгулы Саре и Сэлли-Энн. Обе девушки были готовы отправиться в экспедицию на поиски сокровищ немедленно.

— Туда совсем непросто попасть, — раздраженно произнес старый колдун. — Кроме того, простым женщинам там делать нечего.

Сара улыбнулась самой ласковой улыбкой, погладила старика по голове, что-то пошептала на ухо, и он, еще раз продемонстрировав суровость характера, сдался.

Мужчины под руководством Вусаманзи подготовились к экспедиции. В одном из ответвлений пещеры под плоским камнем были спрятаны два топора, керосиновая лампа и три бухты нейлонового каната, которыми старый колдун гордился особо.

— Мы реквизировали эту чудесную веревку у армии Смита во время партизанской войны, — похвастался он.

— Еще один гигантский скачок к свободе, — пробормотал Крейг, но замолчал, увидев недовольный вид Сэлли-Энн.

Они пошли по одному из ответвлений пещеры. Впереди шел Вусаманзи с керосиновой лампой, за ним следовал Тунгата с бухтой каната, за ним — девушки, а замыкал колонну Крейг со второй бухтой каната и еще одной керосиновой лампой.

Вусаманзи уверенно шагал вперед по извилистому и постоянно сужавшемуся проходу. Он не медлил ни секунды, если проход разветвлялся. Крейг открыл перочинный нож и нанес метку на стене правого ответвления, потом поспешил догнать других.

Система туннелей и пещер представляла собой трехмерный лабиринт. Вода на протяжении миллионов лет размывала известняк гор, сделав его похожим на швейцарский сыр. Несколько раз им приходилось пробираться по каменным осыпям, один раз они поднимались по грубой естественной лестнице из известняка. Крейг отмечал каждый поворот. Воздух в пещере был промозглым, пропитанным запахом гуано. Иногда над головами хлопали крылья, и пещера оглашалась криками встревоженных летучих мышей.

Через двадцать минут они подошли к почти вертикальному обрыву с гладкими, словно отполированными стенками, настолько глубокому, что свет керосиновых ламп не доставал до дна. По указанию Вусаманзи они привязали конец одной бухты каната к столбу из известняка и по очереди спустились на следующий выступ на глубине пятидесяти футов. Здесь произошел вертикальный сдвиг двух пластов горной породы, в результате которого образовалась трещина. Она была такой узкой, что Крейг мог одновременно коснуться обеих стен, и в свете лампы были видны только глаза висевших вверх ногами под потолком летучих мышей.

Разматывая вторую бухту каната, Вусаманзи осторожно стал спускаться по предательски ненадежному дну трещины. Трещина по мере того, как они опускались, становилась шире, потолок уже невозможно было различить в полумраке. Она напоминала Крейгу огромную галерею в самом сердце пирамиды Хеопса. Внушавшая ужас расщелина в живой скале была настолько крута, что им приходилось удерживать равновесие при помощи каната, с осторожностью делая каждый шаг. У них почти кончился второй канат, когда Вусаманзи вдруг остановился на наклонной плите, похожий в свете поднятой над головой керосиновой лампы на только что спустившегося с горы чернокожего Моисея.

— В чем дело? — спросил Крейг.

— Спускайся сюда! — крикнул Тунгата. Крейг спустился по последнему участку склона и увидел, что Вусаманзи и все остальные стоят на краю каменной плиты и смотрят на неподвижную поверхность подземного озера.

— Что дальше? — спросила Сэлли-Энн глухим от благоговейного страха перед этим священным местом голосом.