|
– Конечно, Росси. До свидания, генерал, до свидания, кузина Флорина. Надеюсь, мы с вами еще встретимся, если обстоятельства позволят. – Вся Франция разделяет ваше возмущение, генерал, – сказал Варенн, и эти слова были первыми словами графа после стычки с пруссаками. Поймав полный понимания взгляд, которым обменялись Росси и Варенн, два сильных и способных человека, Мегги подумала, что Франция вновь сможет стать источником опасности для всей Европы, если роялисты и бонапартисты объединят свои усилия. К счастью, между группировками существовали достаточно серьезные противоречия, чтобы это могло произойти скоро. После ухода четы Росси граф, обращаясь к Мегги и Рейфу, вежливо сказал: – Мне жаль, что вы оказались свидетелями столь некрасивой сцены. Я слышал, будто Пруссия придерживается в переговорах жесткой линии, но чтобы настолько жесткой… – Боюсь, это только вершина айсберга – спор о предметах искусства всего лишь выражение общего состояния дел в переговорах. – Ситуация весьма сложная, – согласился Варенн. – Вы наверняка знаете о разладе в королевском правительстве. Боюсь, Ришелье недостаточно силен, чтобы поддерживать порядок. Варенн тряхнул головой, словно стараясь развеять мрачное настроение, и, улыбнувшись, сказал: – Не стоило мне говорить о подобных вещах при даме. Вероятно, он считал ее слишком ветреной, чтобы интересоваться политикой. Ну что же, чем глупее будет она выглядеть в его глазах, тем лучше. Хлопая ресницами, Мегги протянула: – О да… Все это так тягостно… Мне казалось, что с окончанием войн заканчиваются и проблемы. – Не все так просто, – сказал Варенн, и темные глаза его иронично блеснули, – я жду не дождусь того часа, когда смогу посвятить себя восстановлению поместья, но ждать мне, по всей видимости, придется еще долго. – Ваше поместье далеко от Парижа? – спросила Мегги, хотя ответ был ей известен заранее. – Нет, рядом. Недалеко от дома императора в Мальмезоне[19]. Шантель – один из самых прекрасных средневековых замков Франции. – Как романтично! – воскликнула Мегги. – Да, – согласился граф, одарив даму улыбкой, какую можно было бы отнести к разряду обворожительных, если бы не расчетливый прищур глаз. – Буду счастлив показать его вам. Как насчет следующей недели? Мегги обдумывала ответ, когда Рейф, мягко положив ей руку на талию, улыбаясь, сказал: – Пожалуй, на следующей неделе не получится. В ближайшем будущем графиня и я будем очень заняты. По видимому, удивившись собственническому чувству Рейфа, Варенн, целуя руку очаровательной графине Янош, сказал: – Монсеньор, вы с графиней всегда будете моими желанными гостями. С этими словами граф растворился в колышущейся массе разгневанных парижан. Мегги посмотрела ему вслед с тревожным чувством. Варенн вел себя так, словно флиртовал с ней, и вместе с тем Мегги была уверена в том, что она едва ли интересует графа как женщина. Ее размышления прервал приказ спутника: – Пора уходить, графиня. Толпа становится неуправляемой. Слова Рейфа разбудили всегда дремавший в ней инстинктивный страх перед толпой. К счастью, Рейф был рядом. С ним всегда при любом скоплении народа она чувствовала себя спокойно. Встречный сто раз подумает, прежде чем задеть его плечом, и дело не столько в богатстве или титуле, сколько в той аристократической отчужденности, которая преграждает путь любой фамильярности. Миновав запруженную народом площадь, они сели в нанятый Рейфом экипаж, который должен был доставить их на бульвар Капуцинов. – Сейчас, когда имел счастье видеть всех троих подозреваемых вместе, – начал разговор Рейф, оказавшись в спасительном уединении кэба, – я все равно не могу сказать, кто из них виновен, а кто – нет. |
